Сторгическая любовь

Темная сторгия стала основой морали, и это не безнравственность, а род общественного нравственного уродства. Благодаря сторгической раздвоенности любовь и ненависть к одному и тому же лицу могут совмещаться в душе. Любовь для советского человека – личное дело, темносторгическое отвращение – дело общесоветское.

Темносторгическое тоталитарное сознание не «черно-белое». Темное сторгическое чувство не умеет переживать «белое». Оно переживает только «черное». «Белое» для него это абсолютное «не-черное». В Царстве темной сторгии следует не просто грязнить светлое, сохраняя хоть какую-то достоверность, а невзирая на достоверность, превращать светлое в исчерни-черное. Чем грубее делается это, тем лучше.

Все белое должно было называться черным, и наоборот, не для того, чтобы ввести в заблуждение и не для самого по себе обмана, а как филическое подспорье делу сплоченности темной сторгией. В этой дурной сплоченности нельзя сказать о праведнике, что он грешен, – будет неубедительно; убедительно для темного сторгического чувства, что он – подонок. «Черным» в Царстве темной сторгии не делаются, им объявляются. Тут требуется ненавидеть любимого друга, если он объявлен «врагом».

Самое главное слово 30-х годов – «бдительность» – с абсолютной художественной верностью выражало господство темной сторгии. Под «бдительностью» понимали не только поиск «врагов» в ближних, но и, одновременно, отыскание объекта для общедушевной ненависти разного рода. Атмосфера тотального устрашения 30-х годов катализировала психическую жизнь народных душ в такой степени, в какой это бывает разве что на войне. Режим специально предоставил всякому желающему возможность удовлетворить темносторгическую потребность, обратившись с доносом во всемогущие органы. Удивительно, как сильна именно тогда оказалась эта темносторгическая потребность в людях…

«Тотальный страх», конечно, существовал в обществе, сплоченном темной сторгией. В страхе того поколения перед органами тайной полиции спрессовались вместе и темносторгический и психический ужас. Это был страх сделаться адресатом надличной и всеобщей сторгической ненависти, исходящей вместе с тем от самой по себе коллективной интерпсихической силы. Гипнотическая сила этого страха была такова, что лишала даже самых бесстрашных людей воли, разума, способности к протесту.

Советская темная сторгия в чистом виде существовала в конце 20-ых и в 30-ые годы. Дальше, в годы борьбы с действительным врагом, она ушла на второй план. После войны режим попытался реанимировать темную сторгию (борьба с космополитизмом).

После смерти Сталина темная сторгия потеряла силу. И вновь неожиданно, парадоксально и грозно возродилась во второй половине 80-х годов. Затем началось нечто неправдоподобное, для осмысления чего еще не настало время.

Часть 2. Личная духовная жизнь человека. Мужской путь восхождения

1 (15)

Как природное психофизиологическое существо человек создан и сделан в степени, пригодной для создания целостного учения о нем. Но как существо духовное, в духовной жизни, человек не только не завершен, но не вошел в зрелость. Человек не живет той духовной жизнью, которой способен жить. И потому создавать учение о жизни внутреннего мира человека, опираясь на того человека, которого мы знаем, нельзя.

Духовная жизнь отличается от душевной жизни тем, что задана наперед. Духовная жизнь это, прежде всего, рост, и потому учение о духовной жизни это всегда учение о грядущем в отношении нынешнего, учение о преображении духовной жизни, и иным быть не может.

В жизни человеческой создается нечто, что в ней не содержится. Человек создан и живет для работы, совершить которую ему необходимо по Замыслу Господа, и растет к тому, что ему задано. Все преображения человека, на наш взгляд, имеют ввиду не человека и его благо, а достижение новой ступени в осуществлении Замысла на него.

За духовную жизнь как таковую люди, как правило, принимают жизнь общедуховную – совокупную, соборную, конфессиональную – ей отдают душу, ей служат тысячелетиями, за устои ее кладут жизни, только ее разрабатывают, ею вдохновляются и на нее уповают. Своей собственной духовной жизнью человек считает не свою обособленную, а свою особенную, отличную от других, но все ту же общедуховную жизнь, которая, на наш взгляд, есть жизнь на одной из трех сторон внутреннего мира человека. Кроме духовной жизни на общедушевной стороне у человека есть духовная жизнь на другой стороне его внутреннего мира, жизнь приватная, личная духовная. Духовная жизнь на третьей стороне – стороне Встречи – есть сторгиодуховная жизнь, возникающая в любви мужчины и женщины. Все эти три стороны и жизни равнодостойны, каждая не более, но и не менее, значимая и полноценная, чем другие.

Развитие общедуховной жизни идет тысячелетиями и преобразуется веками. Преображение личной духовной жизни совершается в течение одной человеческой жизни и вписывается в любое историческое время.