Сторно

Однако постепенно и, как-то незаметно, грохот со стороны города превратился в шум, потом остались только отдельные звуки. У нас тоже вдруг немцы откатились, прекратив обстрел и атаки. Не доверяя свалившейся тишине, я выждал с четверть часа, пока не убедился, что противник на самом деле отступил.

На развилке дорог открылась потрясающая картина разгрома немецкой техники. И хотя предутренние сумерки и дым мешали разглядеть подробности, а колышущийся воздух искажал перспективу, привыкшие к неверному свету глаза увидели многое. Удачно поставленная засада, а также фланговый кинжальный огонь шести пушек устроили жуткое побоище. Видимо здесь располагались основные танковые силы дивизии. Ошеломлённые ночным нападением гансы спросонья ломанулись в город, как стадо баранов, и с разбега угодили в ловушку. Между воронок и разного мусора громоздились обгорелые глыбы танков и остатки машин. Кое-где полыхала техника, тут и там доносился треск горящих патронов и хлопки снарядов, стоны и умоляющие голоса раненых. И среди этих звуков отчётливо слышался гул танковых моторов, удаляющихся в сторону Коссово.

Постепенно стали возвращаться чувства, и накатили волны вонючего дыхания войны – отвратительная смесь запахов от горящего железа, нефти, тротила, пороха, содержимого кишечников и палёной человеческой плоти. Наверно этот убийственный запах теперь будет преследовать меня даже во сне.

Из укрытий тут и там поднимались бойцы усталые, но ужасно счастливые, что все живы и здоровы.

– Всё, братцы. Победа, – я не узнал своего сиплого бесцветного голоса, на эмоции сил уже не осталось.

– Ура! – повинуясь порыву, закричали бойцы, – качай командира!

– И-э-эх, я высоты боюсь. И-э-эх, хорош, братцы. И-э-эх, отпустите. У-ф-ф. Вижу сил у вас ещё достаточно, – я шутливо отмахнулся от протянутых рук, – где взводные? Андрей, возьми грузовик и отправь разведку по шоссе в сторону Коссово. Всем командирам подсчитать расход боеприпасов, потери свои и противника. Бойцам привести оружие в порядок. Вторым номерам пулемётов, как чуть развиднеется, пополнить в поле запас трофейных патронов и набить ленты. Алексей, – обратился я к Бале, – найди Курянина, нужно связаться с машинами с боеприпасами. Семён Иванович, раздай бойцам сухпай и что-нибудь горячее, чай, или хотя бы кипяток.

На правом фланге народ тоже радовался благополучному окончанию боя. Многие без понукания уже начали приводить оружие в порядок. Танкисты отогнали танк с позиции, выбрасывали отстрелянные гильзы, проветривали башню, лопатами и вениками из веток убирали с брони землю, щебень и мусор. Зенитчики возились со своей пушкой. Сашка весело орал на расчёты ДШК.

А горизонт уже изнутри подсветила приближающаяся заря. С трудом оторвавшись от завораживающего зрелища рождения дня, я опустил глаза и, поморщившись, отвернулся, натолкнувшись взглядом на подбитый танк с намотанными на катки и гусеницы остатками человеческих внутренностей.

Я присел на крупный обломок стены, и невольно задумался о невесёлой действительности. Сражаясь плечо к плечу с бойцами, я ясно видел происходящие с ними изменения. Внешне они остались прежними, но, почувствовав надёжность новой защиты, стали уверенными, спокойными и смелыми. Во многом эти перемены подтверждали мои догадки о том, что слабость и нерешительность даже самых сильных и убеждённых людей кроется в их беззащитности от обстоятельств. Однако при этом я не мог не понимать опасность и тёмной стороны нового состояния бойцов. Ошибочное представление о собственной неуязвимости могло привести либо к безрассудной и легкомысленной неосмотрительности, либо к бездушной нахрапистости. Что с этим делать я пока не знал, и думать не хотел. Сейчас для меня важнее всего было то, что из безнадёжного боя люди вышли победителями, в полном составе и без единой царапины.

Сзади со стороны города ещё изредка постреливали, несколько раз хлопнули взрывы гранат, но по всем признакам Ружаны уже были освобождены. Я не знал реального положения, но даже с моей невысокой колокольни был виден весьма неплохой дебют начавшегося контрнаступления.

– Иван, отыщи связиста.

– Курянин к командиру!

– Красноармеец Курянин по ва…

– Вячеслав, пиши шифровку: «Командарму 10. Штаб 17 германского корпуса разгромлен. Взяты в плен два генерала и документы. После ночного боя остатки бронетанковых батальонов противника отходят по направлению Коссово. Через четыре часа приступаем ко второму этапу операции. Просьба срочно обеспечить боеприпасами. Командир ОРСН». Отправишь шифровку и сразу свяжись с 155 дивизией или с полком Заклевского. И батареи побереги, пока стоим запитывай рацию от аккумуляторов.

Кромку леса осторожно просветил розовый рассвет, когда передо мной возникла долговязая фигура лейтенанта Строгова с запылённой и прокопченной, но счастливой физиономией.

– Здравствуйте, Василий Захарович! Как мы их? – и он обвёл рукой забитое повреждённой техникой шоссе, обочины и два больших скопления в поле.

– Здравия желаю, Валентин Борисович. Хорошая работа, качественная. Молодцы, хорошо повоевали, не то, что мы бездельники.