Сторонний взгляд

Я вижу, как мой отец залезает на стол и начинает толкаться на девочке. Его движения раскачивают металлический стол, вынуждая ещё большие реки крови пролиться через края.

— Смотри на меня, когда я разговариваю с тобой, мальчик.

Моя мать жёстко тянет меня ещё раз. Моя шея так сильно отклонена назад, что я даже не могу втянуть воздух в свои легкие.

— Мне следовало бы убить и покончить с тобой. Ты не достоин быть нашим сыном. Но ты скоро научишься, мальчик. Ты скоро поймёшь, какую жизнь ты мог бы иметь. Это просто позор, что ты увидишь это с другой стороны стола.

Её свободная рука отодвигается назад, и я жду удара.

Но не её рука возвращается обратно к моему лицу. Это — нож.

Боль иссушает мою кожу как кислота, пока она медленно режет от моей верхней губы через щеку. Закрываю глаза, воздух из моих легких испаряется, и с каждый медленным морганием я всё дальше от этой комнаты.

Мгновение.

Мой отец врезается в тело убитой девочки, пока моя мать режет своего собственного ребенка.

Секунда.

Чистый экстаз мерцает в глубинах её глазах цвета зеленого мха, когда она следит за движениями ножа по моему лицу.

Миг.

Единственный бриллиант ярко искрится в серьгах.

Мгновение.

Это — последняя вещь, которую я вижу, прежде чем мой мир, моя жизнь и моё детство было уничтожено.

Одно лишь мгновение.

Глава 1

Грим

На деньги не купишь чувства.

И этот ублюдок — прекрасный пример.

Растянувшаяся по всему пространству, куда не кинь взгляд, недвижимость первоначально производит впечатление хорошо охраняемой, но на самом деле пара парней-трусов в охране и несколько ротвейлеров — вот и вся охрана.

Я убил охрану, и теперь собаки подчиняются моим приказам. Я как современный Крокодил Данди, но без глупой шляпы или жалкого ожерелья, сделанного из зубов. Трофеи, что я ношу вокруг моей шеи, — нечто большее, чем все призы, выигранные в борьбе с дикими животными. Я оплатил их своей кровью, плотью и здравым смыслом. И это делает их бесценными.

Этот удар — личный.

Ради этого я работал годами.

Проникнуть в главный дом так просто — нужно лишь использовать отрубленную руку одного охранника для того, чтобы активизировать сканер отпечатка пальца.

Двойные дубовые двери распахиваются, заманивая меня в роскошное пространство особняка, они словно руки матери приветствуют возвращение своего сына домой с войны.

Моя мать.

Я рассеянно пробегаю пальцами по кулону, что висит у меня на шее. Кожа податливая и мягкая, как масло. Месяцы носки трансформировали объект во что-то ощутимое, гибкое и достойное моего прикосновения. Мне приносит удовлетворение прикосновение к остаткам хрящевой ткани, ощущение пластичности под пальцами. Перестаю поглаживать кулон, когда касаюсь пальцами большого брильянтового гвоздика в проколе мочки. Она всегда была такой гордой и тщеславной сукой. Ношение богатства давало ей ложное чувство власти. Эта власть теперь принадлежит мне. Я забрал её у неё.

Я всё у неё забрал.

Захожу в роскошную прихожую, попутно пряча последний уцелевший кусочек женщины, которая меня родила, под свободную ткань футболки. Я готов к сражению, мой топор в одной руке, а десятидюймовый охотничий нож «Бусси Батл Мистрес» (прим. марка ножа), который я нежно называю «Мисси», в другой.

Величественный дом устрашающе молчалив.

Ни одна душа не приближается ко мне, никто не пытается остановить неизбежную резню. Всё это ощущается слишком легким. Возможно, это просто мой счастливый день. А возможно, нет. Давайте выясним.

Я не заморачиваюсь маскировкой и направляюсь по парадной лестнице, следуя по пути старых воспоминаний. Мне было не больше пяти или шести, когда я был здесь в последний раз, но здесь всё так же, как и в моих детских воспоминаниях, — расположение этого огромного дома выжжено в моём мозгу.