Стороны света (сборник)

Но инженер курить не стал.

— Вы правы, — продолжал он, — вы абсолютно правы: гнать надо поганой метлой всю эту нечисть, а на их место умных людей ставить. Но только без меня ничего у вас не получится. Сметут вас, голубчик. Сами ж видите, какие тут волки сидят. Они пока еще не понимают, что вы затеяли, а когда разберутся, места живого на вас не оставят. Вам бы меня держать в курсе ваших планов, и я бы, что знал полезное, рассказывал. И клянусь, ничуть бы вам не мешал — только помогал. Я ведь тоже, Артем Михайлович, считаю, — инженер усмехнулся и посмотрел на декана с такой обезоруживающей улыбкой, что у самого подозрительного человека на сердце бы отлегло, — что факультет, а не господа генералы должен решать, сколько будет дважды два. Я искренне говорю вам это.

— Благодарю, — сдержанно отозвался Тёма, — хотя и не вполне понимаю, что вы имеете в виду.

— Думаете, провоцирую я вас? — сказал инженер с горечью. — Эх, Артем Михайлович, до чего же трудно в этой стране умным людям друг с другом договориться. Оттого и стоим на месте.

Он ушел и к этому разговору больше не возвращался, а Смородин твердо решил, что ничего общего он с этим человеком никогда иметь не будет.

В декане как в истинном интеллигенте жило стойкое убеждение против сыскного ведомства, а кроме того, хорошо усвоенный урок десятилетней давности, с которого началось его восхождение: если ты хочешь, чтобы с тобой считались, — умей показывать зубы.

Инженер все понял, он был по-прежнему любезен и добродушен, но Артему Михайловичу с некоторых пор стало казаться, что на его лице нет-нет да мелькнет беспокойство, и декан как мальчишка ликовал, понимая, что у непрошеного союзника земля под ногами горит ввиду отсутствия информации. А потому этот неожиданный визит Тёму встревожил: слишком уж молодцом держался сегодня его гость.

9

— Чем могу быть полезен? — сухо спросил Артем Михайлович, отметая какой-либо намек на задушевную беседу.

— Сущие пустяки, — проговорил инженер. С его лица не сходила улыбка: покой и доброжелательство излучала она. — Прямо уж и не знаю, что делать с нашими хлопцами. Мало того, что стены все перепачкали, так один еще с книжками попался.

— С Набоковым? — спросил Тёма презрительно, припомнив, как во времена его юности с их факультета вышибли поклонника «Лолиты».

— Помилуйте, Артем Михалыч, — развел руками инженер, — стал бы я вас тогда беспокоить. Там дело хуже.

— Откуда же это хуже могло у него взяться?

— Ну, этого он говорить, разумеется, не хочет.

— Уж не хотите ли вы, чтобы я его об этом попросил? — спросил Тёма высокомерно.

— Да нет, — пробормотал инженер, склонив голову набок и присматриваясь к декану, как художник к обнаженной натурщице. — Просто жалко парня. Ведь что, сволочи, делают, втянули его по молодости, на порядочности играют, а у парня судьба ломается. И парень-то талантливый, вот оно что, — добавил он задумчиво.

«Ну и дрянной же ты мужик», — подумал Тёма, изумленный таким иезуитством.

— Артем Михалыч, — вздохнул инженер, словно прочтя его мысли, — да что же это с вами такое? Ну ничему не верит! Да поймите вы, я к вам как друг пришел. Что вы все злорадствуете-то на мой счет? Чего добиться хотите? Чтобы меня убрали отсюда? Ну уберут! И пришлют на мое место какого-нибудь идиота, который будет стучать на вас ежедневно и развращать стукачеством ваших сотрудников. Это у нас запросто делается! Не могу я для этого парня ничего сделать, понимаете, не могу! Вы вообще, кажется, имеете весьма неверное представление о моих целях и полномочиях. Я здесь только для того, чтобы наблюдать. А вот вы…

— Что я? — вскинулся декан возмущенно.

— Вы могли бы ему помочь.

— Это как же?

— Напишите поручительство, что хорошо знаете этого студента, просите за него. Укажите, что он перспективен, талантлив, гениален, — словом, защитите его как отец родной, да заодно объясните, чтоб глупостями не занимался.

— Но ведь я его не знаю, — возразил Тёма.

— Знаете, — заметил инженер равнодушно, — у него, видите ли, имя еще такое необычное — Савватий.

— Мне это ничего не говорит.

— Бросьте, Артем Михалыч, ну, ей-богу, скучно.

— Это вы бросьте. Вы забываетесь, кажется, с кем говорите.

— Ну хорошо, — сказал инженер насмешливо, — и вы, разумеется, станете утверждать, что взяли этого парня с полупроходным баллом, потому что у него, ну, например, подходящее социальное происхождение. Так?

— Это не ваша забота, — отрезал Смородин и встал.

Но инженер и не думал уходить.

— А кстати, как так получилось, что ему последнюю — тройку поставили? Недоглядели, Артем Михалыч?

— Идите вы знаете куда!

— Н-да, — проговорил инженер после некоторого молчания, — я вас, кажется, недооценил. Эдак вы, мил человек, далеко пойдете. Надо ж, глазом не моргнул. Да отчислят его, поймите вы, отчислят. А может быть, еще что похуже сделают.

— Вы сделаете, — сказал Тёма жестко.

— Да, мы, — согласился инженер, вздохнув, — злая баба Бабариха.

— Кто, кто?

— Это я так. — Инженер поднялся, но возмущенное и даже несколько спесивое выражение декана его насторожило. — Послушайте, вы что хотите сказать, вы, может, ничего не знаете?