На четвертый день они разбили лагерь уже глубокой ночью. Лазарь сидел в своей палатке и смотрел на тусклые отблески пламени. Снаружи раздавались протяжные жалобные звуки, похожие на детский плач. Лазарь вспомнил, что этих птиц называют ауры. Он устроился на жестком тюфяке из сена, накрылся плащом и попытался уснуть, но сон был мутным и беспокойным.
Сначала ему снился Казимир, который протягивал к нему свои изуродованные руки. Лазарь пытался от него отмахнуться, но тот продолжал его преследовать, повторяя как мантру одни и те же слова:
– Теперь я достаточно страдал, Лазарь? – снова и снова спрашивал его Хранитель Меча, с трудом переставляя переломанные ноги.
Лазарь ударил его по лицу, но вот из-за его спины вышла Марта, красивая, какой была когда-то в юности, она презрительно скривила губы и обняла Казимира.
– Он все равно умрет, – холодно сказала она, – один раз он уже умер, умрет и в следующий раз.
Лазарь развернулся, чтобы убежать, и столкнулся с лордом Мадогом, бледным и высохшим, с кровавым пятном вокруг шеи.
– Разве я не просил спасти ее, Лазарь? – прошептал он. – А что ты делаешь сейчас? Ты хочешь убить ее, ты не исполняешь мою последнюю волю, а ведь я умер, спасая твоего сына.
Лазарь не смог ему ответить даже во сне, он оттолкнул Мадога – тот рассыпался, превратившись в пыль.
Теперь перед Лазарем стояла молодая девушка в простом сером платье, у нее были длинные русые волосы и яркие синие глаза, узкое лицо с правильными чертами и задорная веселая улыбка.
– Кто ты? – спросил Лазарь.
Ее тело покрылось черным коконом, в котором Лазарь уже различал черный камзол, синие глаза стали серыми, волосы стали короче и приобрели блеклый мышиный оттенок.
– Вот что ты сделал со мной, Лазарь. Если бы не ты, я не стала бы такой.
Потом ее кожа потемнела, глаза стали черными, камзол сменило грязное разорванное платье.
– Вот, что ты сделал со мной, Лазарь.