Сторож

Гордей заработал локтями, оттолкнув даже «качка». Тот что-то выкрикнул матерное, но Гордей его уже не слышал. Добравшись до преграды, он начал помогать вопящему в мольбах и проклятьях спасающемуся люду. Однако заслон заблокировали механизмы, и все, кто остался с этой стороны «решетки», наблюдали, как успевшие добраться до поднимающегося гермозатвора, карабкаются по нему.

«Не успеют!» – зло, мстительно подумал Гордей и сморщился от страшной кровавой картины.

Крики ужаса и паники заглушили звуки рвотных рефлексов всех, кто увидел, что стало с не успевшими пролезть за гермозатвор.

Военно-космическая академия имени А. Ф. Можайского.

Комната оперативного дежурного.

Сирена заставила вздрогнуть, и майор Тульев выронил книгу из рук.

«Это не учебная!» – обожгло осознание тревоги.

Вскочив со стула, перевернув его на пол, майор вдавил кнопку тревоги и, переведя тумблер в активную фазу, заорал в микрофон:

–Курсантам покинуть академию! Все в бомбоубежище! Группа охраны – в дежурку!

В дежурное помещение вбежал сержант.

– Что происходит, товарищ майор?!

– Комов, на охрану оружейки, будь готов к выдаче оружия! – рявкнул Тульев, бросая курсанту ключи от оружейной комнаты.

На данный момент в академии находилось более двухсот пятидесяти курсантов. Команда оперативного дежурного разлетелась по всем корпусам академии.

– Обуй, надо валить к метро! – на бегу одевался Гребнев.

– Да, Гребень, я был в нашем убежище, там все мы долго не продержимся! – поддержал сокурсника Вадинов.

– Обуев, Гребнев, Вадинов! – позвал курсантов капитан.

– Тащ тан, мы здесь не выживем! – прокричал Гребнев, подбегая к лестничному маршу. – Надо в метро!

С разных сторон несся поток курсантов, на ходу набрасывая одежду.

– Сизова! Девчонки! – окрикнул испуганных курсанток Обуев. – Давайте за нами!

Вечерний майский дождь ушедшего дня придавал ночи прохладное блаженство, чем пользовались поздние гуляки, перешагивающие через ползающих по асфальту скопления дождевых червей. Вот только в данный момент беззаботность отдыхающих улетучилась: ночной город разрывала сирена воздушной тревоги, а металлический голос вещал приговор о приближении неизбежного.

– Внимание! Это не учебная тревога! Всем спуститься в бомбоубежище!

Санкт-Петербург просыпался, но еще не понимал, что происходит. На улицах начали появляться люди. Из парадных выбегали полуголые жители. Мужчины в одних штанах несли закутанных в одеяло детей, женщины в ночных рубашках с дамскими сумочками в руках.

Гребнев бежал к Ждановской набережной, отметив, что друзья последовали за ним.

– А эти дебилы куда?! – зло бросил Гребень.

Часть курсантов скрылась в Музыкантском переулке.

– Они на «Чекал» побежали! – ответил Вадинов.

– Придурки, до Чкаловской километр, а до Спортивной шестьсот метров! – выругался Гребнев, довольно заметив, что девчонки не отстают.

По улицам проносились автомобили, чуть не сбивая прохожих, оглашая свой путь сигналами клаксонов. Почти не уступая им, в сторону метро мчались полицейские экипажи. Среди смешанной толпы виднелись люди с фотоаппаратами, это означало, что не все ночные туристы впали в ступор. Большинство из них оказалась сообразительными, примкнув к паническому бегству.

Курсанты бежали по движущемуся вниз эскалатору вперемешку с немногочисленными гражданскими. Молодежь постоянно между собой перекликались, узнавая, кто успел с ними спуститься.

Вот и платформа!

Гребнев начал выкрикивать фамилии, а те подбегали к нему из смешанной толпы, собираясь затем у второго пути на кольцевой линии.

– Сизова! Посчитай, кто из девчонок прибежал с нами! – кричал Гребень.

– Вальки нет! – округлила голубые глазищи Сизова и рванула к эскалаторам.

– Стоять, дура! – рявкнул Гребнев, и они с Вадиновым перехватили русоволосую бестию, которая тут же впилась зубами в руку Вадинову и пнула в голень Гребнева.

– Там Валька!!! – завизжала Сизова, глядя, как поднимается гермозатвор, а за металлическим ограждением перед затвором люди визжа и крича, умоляли впустить их, не оставлять…

Горожане продолжали вбегать в подземный переход с обширным, увеличенным холлом на станцию Спортивная-1, когда возле киоска «Первая полоса» в проходах из стен справа и слева к центральной колонне начали выдвигаться массивные перекрытия. Гермозатворы двигались медленно, но неумолимо отсекая людской не многочисленный поток от станции метро.

– Эй! – окрикнул двух приближающихся мужиков один из вбежавших в переход курсантов. – Надо остановить затвор, а то люди не успеют спуститься!

Молодой парень указал на стоявшие у стены слева железные ящики на колесах.

– Они с песком, должны сдержать! – парень попытался сдернуть один с места, но у него не получилось.

К нему подбежали еще двое спустившихся в переход курсантов и две курсантки. Мужики с печалью в глазах бросили взгляд на движущиеся преграды и побежали на помощь молодежи.