Сторож Академии ведьм

Юнни тоже чувствовала себя одураченной. Оказывается, за таким важным открытием стояла не магическая школа и даже не группа одаренных академиков, а конкретный человек. Но никто ничего о нем не знал, а имя не встречалось ни в одном государственном учебнике.

— Не слышали, — ответил за первокурсниц Стольфрис. — Естественно. Ведь он сам удалил все упоминания о себе. Заручился согласием императора стереть свое имя из истории.

— Зачем? — спросила Юнни.

— Никто не знает, — развел руками профессор. — Просто ушел. Но вся академия надеется, что когда-нибудь профессор Марртард к нам вернется.

— Только он уже наверняка умер, — сказала с сомнением Этуа. — Судя по всему, профессору лет сто пятьдесят.

— Может, профессор и умер, а вот надежда все еще жива.

3.2

Больше недели Юнни строила натальные карты кошек. Это оказалось делом сложным. Выпали выходные. К тому же приходилось прятаться и чертить, только когда все заснут. Потому что ей совсем не хотелось делиться с соседками, чем она занимается. Вот как им объяснить, почему сторож отдал ей свою тетрадь? Тем более она и сама не знала ответа. Помимо того случая, с Юнни он вел себя так же, как с любой другой студенткой. Хотя, пожалуй, не так же. Не каждую гостью сторожки он угощает и радио настраивает, чтобы уютней было. Юнни думала: все оттого, что она с первой встречи отнеслась к нему по-человечески. Наверное, оценил. Может, даже дорожит их чудаковатой молчаливой дружбой. Хотя грозные глаза его дружелюбными точно не назвать.

Она взглянула на готовые карты и достала тетрадку. И тут кошачьи имена обрели смысл.

— Это асцендентные знаки! — воскликнула Юнни, чуть не разбудив девушек.

Древний календарь основан на путешествии солнца. Каждому месяцу соответствует свой знак, то есть созвездие. Всего двенадцать, как и двенадцать месяцев. Но на самом деле путешествие по знакам проходит не только в течение года. Юнни совсем забыла про очень важный показатель для магии, но довольный сложный для расчета, потому что нужно знать точное время рождения. Асцендент — знак, который стоит на восходе в момент рождения.

И теперь она сидела на кровати, плотно завернувшись в одеяло, и пыталась осознать, насколько сторож замудренный мужик.

— Как он вообще их друг к другу подобрал? Это же практически невозможно рассчитать! То есть возможно… Хотя не знаю, какие тогда надо иметь мозги и навыки слежки за всеми беременными кошками округи. А ещё с поста как-то уйти, — она снова пролистала тетрадь. — Интересно, за сколько лет он управился.

Теперь ее разрывало от любопытства, как он это сделал. Кое-как дождалась утра и помчалась в сторожку.

— Вы! — ворвалась Юнни в домик, а сторож замер, соображая, чем он спровоцировал такое нападение. — Как вы их нашли?

У сторожа чуть не вырвалось: “Кого?” — но он сдержался.

— Молчите? К демонам ваше молчание! Как вы… И зачем? — она остановилась, топнула ногой и с гневным рычанием покинула сторожку.

“Заметила”, — подумал сторож и улыбнулся.

С тех пор как Юнни появилась в его доме, он все чаще улыбался. Даже перестал считать это чем-то странным. Просто смирился. Эта девчонка его веселит. Или радует. Он не определился. Или не хотел определяться. Просто наслаждался ее визитами, ее молчаливым наблюдением. Пытливая и такая очаровательная в своем исследовании.

“Может, ей что-нибудь добавить?” — крутились в голове азартные мысли.

Сторож вошел в кураж, а подобного давно не случалось. Однако ее искренняя реакция, такая прямая и кипучая, подпитывала в нем желание подкинуть парочку зацепок.

“Не буду. Иначе отвлеку от учебы. У Юнни хорошо получается. Пусть так и будет, — отрезвил себя сторож. — Все равно ни к чему внятному не придет. Только нервы себе подпортит”.

Он гладил Ферди и надеялся, что ее гнев скоротечен. До конца недели остынет и зайдет к нему перед поездом. Он уже забрался в закрома и достал вазочки. В низине расцвели калипсо.

— Как думаете, Юнни понравится? — спросил сторож у кошек, но они не обратили внимания.

4 глава

Каково было разочарование сторожа, когда Юнни пришла с профессором Стольфрисом. Как захотелось выгнать его вон, когда профессор стал распивать с ней глинтвейн.

“Это не тебе! — клокотало все внутри. — Я для нее варил. Это наш глинтвейн!”

— Профессор, а можно у вас кое-что спросить? Не по вашему предмету. Просто я никак не могу понять одну вещь, — говорила она с развалившимся Стольфрисом, совершенно не обращая внимания на медвежью тень, что буравила ее взглядом.

— Конечно, Юнни, — отвечал профессор. — У меня полно времени.

Сторож ожидал чего угодно, но только не болтовни про деревенские заговоры. Что-то про перенос эмоций через травы.

“Глупость! Бесполезные навыки. Эта информация точно не стоит того, чтобы распивать с этим пряное вино и улыбаться, как будто Стольфрис самый умный человек на земле”.