Сторож брату своему

– Стрелок, мне не нужны деньги. Мне нужна Абла. Я беру вьюк, сажусь на верблюда и гоню Дахму в кочевье к дяде Убаю. Это утро мы с Аблой встретим вместе.

Рами вдруг улыбнулся по-настоящему и сполз с лошадиной спины:

– Ну и ладно. Пошли, герой… Кобылу провести надо, пусть отдохнет, хорошо побегала…

Покусывая губу – чтоб не заорать от восторга и возбуждения, – Антара побежал следом за Стрелком. Тот шел, как летел, Дахма грациозно переступала следом и – о диво! – вовсе не беспокоилась. Юноша сжимал в потной ладони чумбур и неверяще, счастливо улыбался.

Над головами горели звезды, заливая холмы белесым призрачным светом. Мы живы, живы!..

– Обтереть ее нужно! – пробормотал Антара – вдруг в голову пришло…

А как пронеслись! Ух! А как шла лошадка! Ух! Словно и не чувствовала двоих на своей длинной спине!

– Укрыть бы ее чем…

Был бы ковер, хорасанский, – таким бы укрыл! Сокровище, а не кобыла!

А воды сейчас не надо, обопьется холодной из колодца, простудится – что тогда делать? Самому в колодец прыгать?

Но как прокатились, а?

Одно плохо – мутайр могли их запомнить. Точнее, Антару-то нет – кому нужен чернокожий парень? Таких на ярмарке, вокруг ярмарки и после ярмарки табунами ходит. А вот Рами – тут да. Других сумеречников Антара в аль-Румахе не видел, хоть и болтали что-то о лаонцах, что с кальб кочуют. Но кальб на ярмарке не появились, непонятно почему.

Все еще дрожа от возбуждения, Антара едва не ткнулся в спину Рами – тот резко остановился, прислушиваясь к тому, что происходило впереди. Вскрикнув от неожиданности, юноша вынырнул из мечтаний – и тоже услышал.

Где-то вдалеке причитали женщины.

Ветер резко стих, и с ним стихли звуки – только в камнях посвистывало, и Дахма шумно фыркала и дышала.

Становище лежало в низине – в прозрачном ночном небе курились дымки, яркими точками горели костры, серели разбросанные там и сям шатры. Вон отцовский – большой самый…

Порыв ветер ударил снова, и с ним снова послышались жалобные крики.

– Что-то там не то творится… – пробормотал Рами, щурясь в темноту.

Женские постанывания стали громче – опять ветром принесло. Умер, что ли, кто?..

И тут Антара увидел – слева от отцовского шатра. Фигурки казались мелкими, как жучки, их было много, и вокруг горели факелы.

Вдоль растянутого полосатого полога стояли на коленях, опустив головы, все – отец, Римка, тетя Фиряль… Все с заломленными за спину руками. Выли женщины. Факелы горели в руках высоких людей с тростинами длинных копий в руках.

Гвардейцы. Гвардейцы халифа.

Вдруг Рами с железным шорохом обнажил кинжал – ух ты, у него, оказывается, и кинжал есть…

– Стой, где стоишь, – тихо, но очень внятно сказал сумеречник ветреной тьме.

Из тьмы раздалось сиплое и жалобное:

– За что вы так, господин? Это же я, верный раб шейха, Азам!

И высокий зиндж выбрался на каменистый гребень.

– Скажи этому безумцу, чтобы убрал нож, о племянник! – рассудительно предложил Азам, с опаской косясь на сумеречника.

Рами стоял, зло поджав губы и сверля зинджа взглядом, – рука с кинжалом поднята и согнута в локте, готовый к удару клинок поблескивает перед грудью.

И тут Азам увидел кобылу:

– Вах, какая красавица!

Антара почему-то попятился и зачем-то вцепился в чумбур.

– Опусти нож, – неожиданно жестко приказал Азам сумеречнику.

Из-за спины зинджа встали тени в хлопающих на ветру бурнусах. Много теней.

Рами скривил губы в своей неулыбающейся улыбке. У Антары в животе стало пусто и скользко.

– Сам Всевышний послал нам такую добычу, о Антара! – захихикал зиндж, и юноша только сейчас заметил, что тот взвешивает в напряженной руке окованную железом корот-

кую булаву. – Шейх Авад не зря сказал: где убудет, там прибавится.

– Ч-что? – растерянно пробормотал Антара, не отпуская взглядом оружие в руках у дяди. – Азам, ты что…

– Прими лошадь, – сухо приказал зиндж одной тени.

Коротко кивнул остальным:

– Свяжите его.

И ткнул пальцем в Рами.

Тени нерешительно двинулись вперед, гримаса на лице Стрелка окончательно утратила сходство с улыбкой. Антара ахнул и встал между лезвием кинжала и сородичами. Вскинув булаву, Азам холодно проговорил:

– Отойди, несмышленыш. За самийа гвардейцы приехали. Ты же не хочешь, чтобы твой отец пострадал? Да еще из-за хали? Отдай повод Рейхану. Все равно не по тебе лошадка. А женщину мы тебе дадим, не бойся. Пока к Афаф походишь, а потом и сосватаем кого…

Азам успокоительно бормотал, покачивая булавой, – и не переставал зыркать по сторонам. Рейхан, бочком и осторожно, стал подкрадываться – слева. Не выдержав напряжения, зиндж сорвался на крик:

– Антара, отойди!

Слева хрипло крикнули – и забулькало.

Ночь взорвалась воплями:

– Сволочь! Он убил Рейхана!

Антара тупо пятился, глядя на дрыгающегося на земле невольника, тот скребся пятками и булькал, булькал, горло влажно темнело, зажимающие шею руки тоже блестели…

– Сумеречная сволочь! Где твое слово!

Рами, хищно пригнувшийся, с мокрым черным кинжалом в руке, поворачивался, вглядываясь в сжимающийся круг теней, скалился и шипел:

– А где ваше? Кто обещал мне воду? Хотите выдать? Тогда нет уговора!..