Сторож брату своему

– В самом деле? Ну тогда они точно не обидятся: не все ли равно, когда умереть? До взятия Медины или после? Да и вам, по всему судя, не до арифметики. Ну еще пара душ отлетит в небеса на очередном кривом изгибе вашей судьбы – какая разница, в самом-то деле? Вокруг вас давно толпами все гибнут, что ж вам, головой да в воду? Давайте идите, объясните Амаргину суть нашей сделки. Он наверняка скажет спасибо: а как же, по вашей милости он сюда попал, по вашей же и вышел…

– Лжете! Снова лжете! Вы схватили их… подло! Вы имели право делать все что угодно со мной! Со мной! Не с ними!..

– Рами?..

Сенах смотрел на него совершенно круглыми глазами:

– Рами, ты с кем разговариваешь?

– Неважно! Где Амаргин?

Лаонец испуганно поморгал.

– Где он?

Сенах недоверчиво покосился – а потом кивнул куда-то в темноту.

Через несколько шагов там обнаружился Амаргин. Свернувшийся в калачик спиной наружу. С очень плотно закрытыми глазами. На мочке уха и на щеке до сих пор чернела кровь от выдранной серьги.

– Я должен сказать тебе правду, Амаргин.

Веки не дрогнули.

– Это я во всем виноват. Это из-за меня вас схватили. Они охотились за мной, а взяли вас.

– Рами?..

Обернувшись, он увидел огромное круглое брюхо. Финна грустно улыбнулась, на верхней губе блеснул пот:

– Амаргин не слышит тебя, Рами. С тех пор как увели Амину, он ни с кем не разговаривает. Сенах правильно спросил: зачем ты здесь? Не каяться же ты сюда явился, правда?

Нужно было решаться. И говорить правду.

– На Медину идут карматы. Несколько тысяч. Если прорвутся и дорвутся, здесь не останется ни одной живой души. Нам предлагают взять оружие и встать на стены или…

– Да можно и без «или».

Этот голос Тарег раньше не слышал. Говоривший сидел у дальней стены, и разглядеть его не получалось. А он меж тем кашлянул и договорил:

– Лучше умереть в бою, чем здесь или на площади. Я согласен.

– А тебя-то кто спрашивал?! – рявкнула Финна.

Живот ее бурно заколыхался. Подслеповато щурившийся Аллиль наморщился, как на тухлую капусту. Финна свирепо ощерилась:

– Нам только ублюдков Аллеми под рукой не хватало…

– Ашшариты предлагают этот выбор всем пленным, – быстро сказал Тарег. – Ваша клановая вражда их не интересует.

– А нас очень даже интересует, – мягко присоединился к разговору Сенах. – Аллеми всегда держали руку Этайнов, а, как Этайны обошлись с нами, ты знаешь, правда?

– Я не буду сражаться рядом с Аллеми, – прошипел Аллиль.

– Я тоже, – подал из сумрака голос Лейте.

Из темноты у дальней стены донеслось презрительное фырканье.

– Отлично… – пробормотал Тарег. – Просто замечательно…

И рявкнул:

– У вас вместо страны хлам! И в головах хлам!!!.. Как вы можете…

– Заткнись, аураннский умник! – заорали со всех сторон.

– Вас всех должен забрать шайтан! – заволновался Тарег, сбиваясь с правильного ашшари. – А здесь подохнуть всем вместе очень приятно?!.. Вы много раз бараны!

– Предатель! Предатель крови! Ты спутался с айсенами!

Тарег задохнулся от негодования. Ор нарастал, взбешенные лаонцы поносили его на своем наречии на все лады. За несколько дней общения Тарег неплохо разобрался в их языке, и доступность смыслов сейчас оказывалась совсем некстати – ну не бросаться же на них с кулаками, в самом-то деле…

И вдруг откуда-то снизу прозвучало тихое, но внятное:

– Ну и долго мне еще молчать?

Вопли из хора превратились в разрозненные выкрики, выкрики стали реже, а потом и вовсе стихли. Последнего крикуна явно ткнули в бок, принуждая замолкнуть.

– Я пытался медитировать, – продолжил Амаргин. – И уйти после медитации в Великую Пустоту. Но, когда над ухом орет всякая шпана, какая тут медитация?! И я спросил себя: тебе это нужно? Нужна тебе такая медитация, Амаргин? И я ответил себе: нет! Такая – не нужна!

Глава клана Гви Дор, сопя и позвякивая кандалами, медленно сел. И обвел всех мрачным взглядом:

– Безобразное неуважение к горю и к старшим.

Кругом зашелестели извинения.

Амаргин обиженно сопел еще некоторое время. Потом сказал:

– Вы – невоспитанная, не знающая приличий и манер шпана. И вы действительно дураки – правильно Стрелок сказал.

– Но…

– Молчать!..

Аллиль замолчал.

– Вот ты, Лейте. Ты сидишь здесь больше недели, и все это время ты хлебал из одной чашки с ним, – и Амаргин кивнул в сторону вздохнувшего в темноте вражины из клана Аллеми, – и с ним! – Видимо, там сидел кто-то из другого враждебного клана, название которого Тарегу не удалось разобрать во всей этой лаонской трепотне и дребедени.

Лейте между тем что-то пробурчал в ответ.

– Да ну? – гаркнул в ответ Амаргин. – Разные вещи, говоришь? В жопу себе засунь эту разницу, Лейте! Есть из одной посуды ничем не лучше, чем драться бок о бок!

– Я тоже так думаю, – вставил свое слово Тарег.

Ему даже показалось, что лаонский выговор у него вышел вполне сносным.

– А ты вообще помолчи, ты чужак и права голоса не имеешь, – строго оборвал его Амаргин.

– Да идите вы все к шайтану! – пробормотал нерегиль на ашшари.

Амаргин между тем выпятил губу и осмотрел всех.