Сторож сестре моей. Книга 2

В точности, как мать, подумала Луиза, когда, не потрудившись извиниться за опоздание, небрежно поцеловав воздух у ее щеки, Фиона немедленно приступила к делу, послужившему поводом для ленча.

— Ты читала несколько месяцев назад о том, что «Эвери» финансирует капитальное клиническое исследование, чтобы поддержать новое открытие, средство против старения — очередная заявка на АК-3…

Заговорив, Фиона резко откинула голову. Луиза похолодела. Сбоку, на шее у Фионы, обычно прикрытой волосами, отчетливо виднелся след любовного укуса. Воспоминания болезненно кольнули ее. Она наклонила голову и стала искать в сумке темные очки. Фиона, захлебываясь от переполнявших ее эмоций, ничего не заметила.

— Мы постоянно слышим, что «Эвери» вкладывает деньги в это новое направление медицины, но я случайно узнала от одного своего знакомого, который занимает очень важный пост, что АК-3 очень сильный препарат, который способен вызвать опасный для здоровья побочный эффект, если пользоваться им бесконтрольно. «Эвери» хочет представить его как лучшее средство для удаления морщин, а затем увязать АК-3 с продукцией «Наташи». — Фиона говорила с нараставшим возбуждением. — Мы должны составить план действий. Мы должны каким-то образом доказать, что применение этого лекарства опасно. Иначе «Наташа» нас уничтожит.

— Откуда у тебя эта информация? — резко спросила Луиза.

— Я лучше не скажу.

— Тогда я лучше не поверю тебе.

Позже в тот же день Луиза пересказала их беседу Кику.

— Фиона обсуждала с тобой АК-3?

— Да, ее слова довольно разумны, — ответил Кик, обороняясь. — Очевидно, в интересах «Эвери» так упорствовать со средством против старения. Женщины всего мира будут во весь голос требовать лекарство, и в этой связи бизнес «Наташи» тоже не пострадает.

— Я не думаю, что нам стоит вмешиваться в это дело тем или иным образом. Зелен виноград. Я не намерена иметь ничего общего с «составлением плана действий». Потребуются месяцы или даже годы, прежде чем Комиссия по контролю получит ясную картину. Честно, я шокирована, что у Фионы язык повернулся предложить подобную вещь. Поживем — увидим.

Словно непослушный ребенок, Фиона раскачивалась в кресле, обхватив себя руками.

— Мне надоело, что Луиза одна принимает решения в компании, надоело слышать от нее: «Я не намерена…»

Ее утрированное подражание произношению Луизы вызвало у Кика смех раньше, чем он успел спохватиться.

— Она настолько старомодна со всеми своими чешскими снадобьями и лосьонами, которые приходится наносить и носить часами и неделями ждать результата. Это не то, что нужно современным женщинам.

— А что им нужно?

— Быстрый результат. Отшелушивающие кремы, наподобие тех, что у «Наташи», продаются нарасхват — долой старую кожу, да здравствует новая.

— Звучит, как сказка из «Тысячи и одной ночи», шоу-бизнес и нечто в этом духе, — лаконично заметил Кик.

— Косметический бизнес — это шоу-бизнес, долженбыть развлечением, весельем, а не вечно дезинфицирующей, модной и питательной дрянью. Эдди говорит…

— Кто такой Эдди?

Фиона состроила рожицу брату.

— Мой друг. Человек, который знает, что делается вокруг. — Она с вызовом уставилась на него. — Пора нам действовать заодно, брат, и действовать, как подобает настоящим Тауэрсам. Пора нам показать, кто есть кто в «Луизе Тауэрс». Конечно, тыдолжен принимать решения. Давай устроим дворцовый переворот и займем трон.

Хотя Фиона шутила, Кик узнал этот блеск в ее глазах. Он не предвещал ничего хорошего.

«Дорогая тетя Луиза,

на днях мне очень повезло. Я стояла в очереди с моей лучшей подругой Радкой Модровой за билетами в «Циркораму», кинотеатр на арене в парке Юлиуса Фучика, когда к нам подошла дама из «Обука», государственного консорциума модной одежды. Она пригласила нас на просмотр в Дом моды, и я счастлива сообщить тебе, что меня взяли работать манекенщицей. (Увы, они решили, что Радка слишком маленького роста.)

Бабушка рада, а папа нет. Я посылаю тебе фотографию, которая немного темная, и, глядя на нее, кажется, что у меня волосы темные, а не рыжие, как на самом деле, потому что вспышка не работала, но ты можешь увидеть, как я выгляжу на подиуме…»

Кристина услышала скрип ступеней и быстро спрятала письмо под матрац. Папа шпионил за ней в эти дни больше, чем когда-либо. Уже достаточно плохо жить, зная, что и стены имеют уши, но теперь даже в кругу своей семьи она не могла побыть наедине с собой.