Сторож сестре моей. Книга 2

Когда Луиза вышла из «роллс-ройса» у отеля «Ритц», она услышала, что кто-то окликнул ее по имени. Она обернулась, и сердце у нее забилось. Это был Ян Фейнер, улыбающийся, выглядевший уверенным в себе Ян Фейнер, несмотря на мятый костюм из легкой хлопчатобумажной ткани и съехавший набок галстук, делавшие его похожим скорее на ученого-исследователя, которым он был в душе, чем на крупного бизнесмена, которым он стал. Он являлся не только президентом и генеральным директором «К.Эвери»; пресса недавно сообщила, что хотя в этом году ему только исполнялось сорок лет, он получил долю, стоившую сотни тысяч долларов, в компании «К.Эвербах» — гиганта, основателя «К.Эвери», за свое участие в разработке чудодейственного препарата АК-3, устраняющего угри и кожную сыпь, который после многих лет клинических испытаний, наконец, удостоился благословения Комиссии по контролю за качеством продуктов питания и медикаментов.

— Ян Фейнер! Что ты здесь делаешь?

В последний раз Луиза видела Яна несколько месяцев назад на официальном обеде в честь Бенедикта, состоявшемся в «Юлдорф-Астории» в Нью-Йорке. Бенедикт отнюдь не обрадовался, обнаружив в президиуме Яна, хотя тот был лишь одним из двадцати представителей фармацевтической промышленности, обладавших, по общему мнению, достаточным авторитетом, чтобы воздать должное Бенедикту Тауэрсу.

Луиза навсегда запомнит этот вечер потому, что на небольшом приеме для очень важных персон, предварявшем обед, в их с Яном отношениях был сломан лед. По сути, и льда-то никакого не существовало. Хотя, как она и предсказывала, когда Ян возвратился в Нью-Йорк, они неизбежно должны были время от времени встречаться, и тогда Ян впервые чувствовал себя уверенно и спокойно настолько, что смог отнестись к ней как к старой знакомой и коллеге, а не как к врагу. Возможно, это произошло потому, что Ян пришел на прием с роскошной, соблазнительно выглядевшей манекенщицей. Однако Луизе польстило, что через несколько минут незначительного разговора Ян забыл о своей красавице и ловил каждое ее слово, как и в прежние дни, пока к ним не подошел Бенедикт и не сказал, что настало время для торжественного выхода в банкетный зал.

— Какая удача! Я приехал сюда из Цюриха всего на сутки, — радостно объявил Ян. Он немного загорел, и это ему шло. — Я собирался позвонить тебе после своего возвращения в Нью-Йорк на этой неделе. Мне хотелось кое-что обсудить с тобой.

Луиза улыбнулась.

— И мне тоже повезло. Сегодня вечером вы мне не понадобитесь, Теренс, — обратилась она к шоферу. — Пожалуйста, позвоните мне утром около восьми.

Ян взял ее за руку.

— Как насчет того, чтобы пообедать со мной вечером? Утром я улетаю в Штаты. Не могли бы вы с Бенедиктом составить мне компанию?

Луиза покачала головой.

— Бенедикта здесь нет. Он в Нью-Йорке, ему необходимо закончить дела. Я встречаюсь с ним в Вене в эти выходные.

Ян лукаво усмехнулся.

— Ну, тогда мы пообедаем вдвоем. Обещаю не поминать прошлого. Сейчас я думаю о будущем.

Луиза сообразила, что Теренс все еще стоит у нее за спиной.

— Можете идти, Теренс, вы не нужны мне вечером. — Она задумчиво посмотрела на Яна. — Что ж, почему бы и нет? Если ты уезжаешь в Штаты, ранний обед меня бы тоже устроил. Я в Европе по совершенно особому делу, думаю, ты меня прекрасно поймешь, когда узнаешь.

Они договорились встретиться в баре «Вандом» в половине седьмого. Луиза приняла душ, вымыла и высушила волосы; новая стрижка от Видала Сассуна не требовала укладки — спереди волосы были длиннее, чем сзади, — и превосходно смотрелась на ее эффектных фотографиях, сделанных Ричардом Эведоном, которые появились в последнем номере американского журнала «Вог». Луиза призналась себе, что сожалеет, что от прежнего застенчивого Яна, который терял от нее голову, кажется, не осталось и следа; но кроме того она была заинтригована. Неужели она утратила власть притягивать мужчин? Неужели ее увенчавшаяся успехом попытка похоронить чувство, которое психотерапевт назвал «сексуальным влечением» к Чарльзу, привела к тому, что в ней что-то умерло, зачахло?

Чарльз и Блайт развелись. Ходатайствуя о разводе, Блайт выдвинула в качестве причины грубое обращение: «Он больше времени проводил в разъездах, чем дома; «Луизу Тауэрс, Инкорпорейтед» он любит больше, чем меня». Какой насмешкой показалось заявление Блайт Луизе, когда та узнала об этом. Бенедикт настаивал, чтобы они проводили как можно больше времени вместе, желая «помочь Чарли пережить это». Для нее было пыткой видеть страдающего Чарльза и чувствовать, что она не в состоянии залечить его раны.

Она тайно ходила на прием к психотерапевту, и тот во многом помог ей. Он заставил Луизу осознать, что первопричиной ее желания явилась, как она и подозревала, утрата юности и то, что за все свои жизненные достижения ей приходилось сполна платить. А кроме того, она не только была замужем за человеком намного старше себя, она еще была замужем за очень деспотичным человеком. А поскольку она сама была властной женщиной, это столкновение характеров и послужило основой для внутреннего конфликта.