Сторож сестре моей. Книга 2

— Она так сказала? — Марлен, забыв о своих принципах, так и просияла от удовольствия. — Что ж, мне и в самом деле нравится этим заниматься, но Луиза… — она замялась, не зная, как Чарльз отреагирует на это имя. Он сидел и бесстрастно смотрел на нее. — Луиза еще не приняла окончательного решения насчет меня. Мне сказали, что у меня ознакомительный период проходит слишком долго, как ни у кого другого, — она самоуничижительно рассмеялась.

— Но по крайней мере ты — вице-президент, а это хорошее начало.

В его словах не было никакого подвоха. Как истинный Тауэрс, он считал, что так и должно быть для членов семьи Тауэрс. Марлен хотела бы, чтобы и все остальные сотрудники компании это понимали.

На внутренней стороне ее запястья сохранился слабый запах «Бравадо», аромата, который «Луиза Тауэрс» скоро должна была выпустить на рынок. Марлен ужасно хотелось дать его понюхать Чарльзу, чтобы узнать его мнение, но, конечно, об этом и заикнуться было нельзя.

— Как ты живешь? — Ей хотелось знать, однако она предпочла бы не давать повода начать обсуждение личных проблем.

Чарльз положил ноги на кофейный столик и, казалось, полностью расслабился.

— Ну, тетя Марли, должен сказать, что дела идут замечательно. Наташа…

Марлен невольно подняла руку. Он тотчас понял.

— Не волнуйся, я не собираюсь смущать тебя перечнем ее — или наших — достижений, но, — он лукаво улыбнулся, — одну вещь тебе все-таки следует знать: у нас разные рынки сбыта. Ваша продукция — для высшего класса, а мы работаем для масс, никакого соперничества. Неужели ты думаешь, я когда-нибудь открыл бы дело, чтобы конкурировать с собственной семьей? — он пристально посмотрел на нее. — Я довольно часто говорил об этом с отцом. Надеюсь, наступит день, когда он будет гордиться, что я сам чего-то добился. Конечно, видимся мы с ним не часто, но мы с ним не враги.

Марлен ничего не ответила. Она чувствовала, что он ее прощупывает. Ей хотелось бы согласиться с ним, но судя по тому, что ей рассказывали, она была не совсем уверена, как именно ее деверь относится к своему сыну. Единственное, что она знала наверняка, — это то, что Луиза ненавидела свою сестру. Наконец Марлен сказала с запинкой:

— Очень жалко, что мы не можем быть все вместе, как раньше.

— Ты думаешь, ситуация стала бы проще, если… если бы я упорядочил свою жизнь?

На миг она растерялась, не понимая, что он имеет в виду.

— Упорядочил?

— Да, — с необычной для себя раздражительностью сказал Чарльз. — Отдавал бы дань приличиям. Если мы сейчас подадим прошение, к началу будущего года мужа Наташи официально объявят мертвым. Если мы поженимся, ты думаешь, семья нас поддержит, примет наш брак?

Марлен стало дурно. Что она могла сказать? Что Бенедикт, вероятно, охотно пошел бы навстречу, но эта Луиза по каким-то своим личным, тайным причинам — ни за что.

— Не знаю, Чарльз. Хотела бы знать, но не знаю.

Из-за того, что она очень нервничала, хотя ей отчаянно хотелось, чтобы он ушел, она взяла его бокал и снова наполнила его, спросив:

— Почему Наташа не развелась с мужем?

— Невозможно развестись с тем, кто отсутствует, иначе она давным-давно сделала бы это, — с вызовом ответил Чарльз. — Я хочу остепениться, обеспечить Наташе прочное положение, возможно, даже иметь ребенка.

— Ребенка! — Она была потрясена.

Его лицо залилось краской.

— Почему бы и нет? Женщины, которым за тридцать, прекрасно рожают детей. Кстати, как-то раз Наташа подумала, что беременна. Мы оба были счастливы.

— Чарли! Как бы это могло уладить дело?

— Ну, оказалось, что она ошиблась, но это заставило нас осознать, что мы хотим создать семью. Мы хотим быть вместе. Пока этого не случилось, мы оба сомневались. Столько всего произошло — смерть Сьюзен, такое горе для семьи, мой уход из компании и покупка «Эстетик» — по сути дела, у нас, по крайней мере у меня, всегда не хватало времени, чтобы понять, хотим мы… пожениться или нет.

— А сейчас вы уверены? — Впервые Марлен начала задаваться вопросом, правда ли на самом деле то, что Луиза утверждала раньше: Чарльз — слабый человек, а Наташа просто ловко им манипулирует.

Он проигнорировал ее вопрос.

— Я обещал ей, что когда мы поженимся, если мы не сможем иметь своего ребенка, то усыновим чужого. — Он умоляюще посмотрел на нее. — Ты можешь сделать что-нибудь, тетя Марли, можешь каким-то образом разобраться во всем с Луизой? Я знаю, Наташа до сих пор ужасно страдает из-за их разрыва. Она отдала бы все на свете, только бы помириться с Луизой. Если бы у нее был шанс, думаю, она, ни минуты не колеблясь, продала бы нашу фирму, как, впрочем, и я. Иногда я слышу, как она плачет по ночам. Она говорит, что это во сне, но я знаю, что она не спит, а снова и снова думает о том, как все быстро переменилось, почему Луиза ополчилась на нее. Она больше не получает писем от матери, никаких сообщений о дочери. Возможно, Кристины уже нет в живых.