Сторожи Москвы

С поразившей воображение москвичей пышностью был обставлен сам по себе приезд Марины. Когда поезд невесты в богатейших каретах стал приближаться к Красной площади, собранные здесь музыканты «во множестве» ударили в литавры и барабаны и начали трубить в трубы. Этот гром не умолкал, пока невеста не остановилась перед воротами Вознесенского монастыря. Здесь произошла ее встреча с царицей, а во внутренних помещениях и с женихом.

Пять дней Марина не покидала монастыря, и можно только строить домыслы о том, как она проводила время. В описании Н. М. Карамзина это выглядело так. «Доброжелатели сего безрассудного хотели уверить благочестивых Россиян, что Марина в уединенных недоступных кельях учится нашему закону и постится, готовясь к крещению. В первый день она действительно казалась постницею, ибо ничего не ела, гнушаясь русскими яствами; но жених, узнав о том, прислал к ней в монастырь поваров отца ее, коим дали ключи от царских запасов, и которые начали готовить там обеды, ужины совсем не монастырские. Марина имела при себе одну служанку, никуда не выходила из келий, не ездила даже к отцу; но ежедневно видела страстного Лжедмитрия, сидела с ним наедине, или была увеселяема музыкой, пляскою и песнями духовными. Расстрига вводил скоморохов в обитель тишины и набожности, как бы ругаясь над святым местом и саном инокинь непорочных. Москва сведала о том с „омерзением“. Правда, подробность о скоморохах не находит подтверждения в свидетельствах очевидцев. После торжественного бракосочетания и венчания на царство теперь уже Марина Юрьевна, по титулу царица Всея Руси, перешла жить во дворец.

Мария Нагая не принимает участия в дворцовой жизни Самозванца. Только после его гибели толпа вызывает ее на крыльцо для опознания изуродованного тела: «Точно ли убитый сын ее?» Ответ царицы почему-то до сих пор не привлек внимания историков: своей двусмысленностью: «Об этом надобно было спросить, когда он был жив, а теперь он уже не мой».

Не менее примечательно, что никто не обвиняет царицу в лжесвидетельстве, не высылает из Москвы, не ведет розыска. Нагая продолжает жить в Вознесенском монастыре до своей кончины в 1608 году. И хоронят ее, вопреки установившемуся обычаю, не в том же монастыре, а в виде исключения в Архангельском соборе. В подвалах собора находится могильная плита с надписью: «Преставися раба божия царица Мария Федоровна всея Руси ивана...» Спустя тридцать лет первый царь из рода Романовых – Михаил Федорович распорядился положить на гроб Марии Нагой богатый покров. Это произошло одновременно с сооружением в соборе над гробницей царевича белокаменной резной сени, литой бронзовой решетки и надгробной серебряной доски с изображением Дмитрия, которую выполнил известный чеканщик Гаврила Евдокимов.

Спустя пять лет после погребения последней супруги Грозного в монастыре поселилась Великая старица, мать новоизбранного царя, в миру Ксения Ивановна Шестова. Небогатая костромская дворянка, привлекшая к себе внимание первого щеголя и жениха Москвы Федора Никитича Романова, Ксения слишком недолго пользовалась семейным счастьем. Дворцовая борьба, приведшая к опале семьи Романовых, лишила ее одновременно мужа, детей и права на мирскую жизнь: она была насильно пострижена.

Только с гибелью Самозванца Великая старица Марфа, как ее станут впоследствии называть, получит возможность жить с сыном, будущим царем Михаилом Федоровичем, в костромском Ипатьевском монастыре, воспитывать его и отстаивать его права. Ее независимый нрав и сильная воля во многом помогли решить вопрос об избрании именно в пользу Михаила.

В ожидании приезда в Москву Великой старицы с сыном бояре распорядились отделать для инокини в Вознесенском монастыре палаты Марии Нагой – «устроить великими покои попрежнему». Царский дворец в это время был полностью разорен, стоял без кровель, полов, дверей и окончин, которые были «истоплены» занимавшими его поляками. Придать жилой вид находившимся в нем покоям былой царицы, супруги Василия Шуйского, в такой короткий срок не представлялось возможным из-за недостатка строительного леса и плотников. Зато оставалось время до холодов привести в порядок жилье недавно преставившейся вдовы Грозного. И любопытное совпадение – Великая старица с царем Михаилом прибыли в Кремль в тот же самый день, что и Марина Мнишек: 2 мая.

К сентябрю покои Великой старицы убрали «суконным нарядом» алым и зеленым, обив все оконницы и двери. Но Великая старица предпочла к декабрю выстроить в монастыре «малую избушку». Дверной прибор здесь обили вишневым сукном, а к октябрю 1614 года сменили на английское лазоревое сукно.

Новая жилица монастыря оказалась очень беспокойной и требовательной. Марфа устраивает в Вознесенском храме два придела: во имя государева ангела Михаила Малеина и святого Федора «иже в Пергии», соименных сыну и мужу. В 1624 году позади царицыных хором рубится еще одна «избушка» с шестью слюдяными окнами, большой изразцовой печью, железным луженым дверным и оконным прибором. Перед «избушкой» были сени и в стороне чулан и столчак.