Сторожи Москвы

Погребение в монастырской земле всегда считалось особенно почетным. Среди наиболее древних из числа дошедших до наших дней захоронений – князя и княгини Кубенских, боярина Г. Ю. Захарьина, семьи возглавлявшего с 1657 года Оружейную палату боярина Б. М. Хитрово с семьей. Многие могилы бесследно исчезли – монастырь постоянно продавал землю под погребения. Среди могил, сохранившихся внутри собственно монастырской ограды, – поэта-партизана Дениса Давыдова, драматурга А. А. Шаховского, писателей М. Н. Загоскина, И. И. Лажечникова, А. Ф. Писемского, Е. А. Салиас, деда, отца и дяди А. И. Герцена, одного из основателей Исторического музея археолога А. С. Уварова, филолога и искусствоведа Ф. И. Буслаева, историка М. П. Погодина, участников Отечественной войны 1812 года, декабристов, философов Соловьевых и даже владельцев Трехгорной мануфактуры Прохоровых. Тем более интересно монастырское кладбище, ставшее настоящей летописью русских замечательных людей.

Именно знаменитое кладбище во многом предопределило сравнительно благополучную судьбу Новодевичьего монастыря после Октября. Все монастырские службы и башни были отданы под коммунальное жилье, но в целом монастырь стал с 1922 года музеем, а с 1934-го филиалом Исторического музея, статус которого сохраняет и по сегодняшний день.

Донской монастырь

Сразу же по восшествии своем на отеческий престол государь Федор Алексеевич начал совершать торжественные выходы в монастыри и особенно в загородный во имя иконы Донской Богоматери с великою пышностью. Перед Федором от Успенского собора шли окольничии, думные и ближние люди, стольники, стряпчие, дворяне, дьяки, в золотах (в золотных одеждах), наперед с нижних чинов, по три человека. За Федором шли царевичи (служебные), бояре, думные дворяне; за ними шли купцы в золотах, затем стольники, стряпчие, дворяне, жильцы, которые были не в золотах.

Около государева пути по обеим сторонам шли полковники и головы стрелецкие, в бархатных и объяринных ферезях и в турецких цветных кафтанах. А около всех тех чинов шли Стремянного приказу стрельцы, в один человек, в цветных нарядных кафтанах, с золочеными пищалями.

А на площади, меж соборных церквей Успения и Благовещения и Архангела Михаила, и по обе стороны пути до Мстиславского двора и на Ивановской площади стояли разных приказов стрельцы и стольники со знаменами и с барабанами и со всем ратным строем, в цветном платье.

По всем площадям и дорогам были поставлены «большие галанские и полковые пищали; а около тех пищалей поставлены были решотки резные и точеные, и писаны розными красками; а у пищалей стояли пушкарские головы с Пушкарским чином, с знаменами, в цветном платье».

Из донесения польского агента. 1676 г.

Это было военное чудо, спасшее Москву. Точнее – все Московское государство. Бегство татар из-под столицы в июле 1591 года. И в память о чуде решение царя Федора Иоанновича заложить Донской монастырь и строить его «не жалеючи сил». Впрочем, исходило такое решение, само собой разумеется, не от государя – от действительного правителя России, Бориса Годунова.