Сторожи Москвы

Предположение о размещении в монастырских стенах первой грузинской типографии оставалось только предположением: документальных подтверждений его не приводилось. Зато документы свидетельствовали, что в течение XVIII века неоднократно поднимался вопрос о переводе в Донской монастырь духовной академии Заиконоспасского монастыря. Мешало его положительному решению отсутствие необходимых помещений и нехватка средств на их строительство. Русская духовная академия и грузинское культурно-политическое землячество – подобное совмещение в одних стенах представлялось маловероятным. Да и так ли точны сведения той, старой «Истории Москвы»?

Судя по монастырским архивам, деятельная связь Арчила II с монастырем устанавливается после перевоза в Москву из Швеции останков сына. Именно тогда Арчил выхлопотал разрешение построить под алтарем главного собора семейную усыпальницу имеретинских царей, куда перенес прах и двух других своих сыновей, ранее похороненных в Новодевичьем монастыре. Вряд ли можно считать достаточным доказательством передачи Петром Арчилу целого монастыря тот факт, что настоятелем его с 1706 года становится архимандрит Имеретинский.

Как и все остальные московские монастыри, Донской располагал обширным внутренним кладбищем, где в XVIII – первой половине XIX века были погребены семьи Сухановых, Протасовых, Хвощинских, Петрово-Соловово, Свербеевых, Глебовых-Стрешневых, Паниных, Вяземских, Бобринских, Долгоруких, Урусовых, Толстых, рядом с которыми постепенно появляются фамильные захоронения купцов и промышленников, вроде Лепешкиных, Лукутиных, Сазиковых.

По сторонам Большого собора располагались могилы «патриарха русской поэзии», баснописца И. И. Дмитриева, историков Н. И. и Д. И. Бантыш-Каменских, последнего из рода князей Одоевских – Владимира, одного из виднейших представителей русского романтизма, известного автора детских сказок «Дедушки Иринея».

Донское кладбище, как ни одно другое в Москве, богато превосходными памятниками. Один из таких монументов – плачущий ангел над урной – отмечает место погребения Кожуховой и снабжен характерными для того времени стихами:

Мне не дали омыть твой милый прах слезами,
Внезапно – без меня – ты в вечность преселилась!
Страдать – вот мой удел, назначенный судьбами,
Но не надолго ты со мною разлучилась.

У самой стены Старого собора сохранялась плита с надписью: «Петр Яковлевич Чаадаев – кончил жизнь 1856 года 14-го апреля». Человек, которому Пушкин посвятил строки:

Всевышней волею небес
Окованный на службе царской —
Он в Риме был бы Брут, в Афинах – Периклес,
У нас – он офицер гусарский.

В нескольких шагах покоится прах куратора Московского университета и знаменитого в свое время поэта М. М. Хераскова с эпитафией, написанной его супругой, также известной поэтессой. Здесь же могила дяди Пушкина – поэта Василия Львовича. Сюда московские актеры принесли скончавшегося Сумарокова – принесли от его дома на Новинском бульваре буквально на руках. Для них это был долг перед драматургом, в пьесах которого они много лет играли, но и прямая необходимость: ни у них, ни у покойного не было средств на иные похороны. В соседней могиле – любимейший московский зодчий О. И. Бове, кому старая столица обязана своим возрождением после пожара 1812 года: он возглавлял общие проектные работы и был автором многих построек.

Могилы историка В. О. Ключевского, философа С. Н. Трубецкого, первого избранного ректора Московского университета «эпохи краткой весны» 1904–1905 годов, по выражению современников, композитора С. И. Танеева на старом кладбище дополняются надгробиями членов Государственной думы первого созыва и ее председателя профессора С. А. Муромцева – «первого гражданина» России, языковеда и писателя Ф. Е. Корша, директора Технического училища А. П. Гавриленко, художника Валентина Серова и многих других на новом монастырском кладбище. Они – как страницы истории нашей культуры, разные и единые в своем служении не государству и не правительству – всегда и только народу.

Октябрьский переворот привел к упразднению монастыря, и только с 1934 года в нем разместился Музей архитектуры Академии архитектуры, а с 1964-го филиал Научно-исследовательского Музея архитектуры имени А. В. Щусева.

И еще одна подробность. На территории нового кладбища Донского монастыря в 1927 году был открыт первый в Москве крематорий, просуществовавший до 1973 года, где рядом с урнами старых большевиков в колумбарии существуют и массовые захоронения пепла «врагов народа», в том числе В. Э. Мейерхольда.

Часть 4 Сторожи покоя и милосердия

Покровский монастырь, что на убогих домех