Стоунхендж

— Я передам жене, — пообещал князь. — Она будет довольна.

Томаса раздражали откровенно бесцеремонные взгляды. Его разглядывали, как диковинную обезьяну, едва не совали пальцы в рот, чтобы посчитать зубы. Но еще откровеннее рассматривали Яру: она почти не уступала мужчинам в росте, а здесь собрались богатыри и знатные мужи, и к тому же ее легкий доспех никак не скрывал здоровую женскую фигуру.

Подходили, заговаривали, натыкались на враждебный взгляд заморского рыцаря, отступали с великой неохотой. Томас старался держаться рядом, шепнул:

— Ежели что, только кивни! Я им быстро шеи посворачиваю.

— За что? — удивилась она.

— Ну как... Ходят, глаза пялят...

— А что, — не поняла она, — у меня уже и посмотреть не на что?

— Да нет, я не о том...

Ее лиловые глаза стали вопрошающими. Она старалась понять, а у него язык прилип к гортани — калика бы назвал это иначе. — не мог объяснить, что крещеной женщине надлежит сидеть и сопеть в две дырочки. Ждать, когда за нее решат, за нее поймут. А ее дело телячье — поела и в хлев.

— Мы в чужом краю, — сказал он, сердясь на самого себя. — Надо ушки на макушке.

— Тебе виднее, — сказала она. — А у меня уши на месте.

Пир длился всю ночь, но и утром мало кто уходил вовсе, а чаще просто отлучался на крыльцо или в углы двора. Томас насытился быстро, ерзал, вести степенные беседы не умел и не хотел учиться, часто вставал, ходил защищать Яру, но той всякий раз никакая защита не требовалась, и он разочарованно возвращался обратно.

Олег сидел за столом в одиночестве, перепил всех, двое не могли выползти из-под стола. Перед волхвом стоял кувшин с вином, а три пустые лежали на боку.

Томас спросил горько:

— Сэр калика, неужто это твое единственное утешение?

Олег удивился:

— Нет, конечно. В княжих подвалах таких сотни две.

Томас тяжело рухнул на лавку рядом, вытянул гудящие от усталости ноги. Было горько и тоскливо. Похоже, на этот раз застряли по-настоящему. Это не в лесу, где только деревья да звери, а в шумном городе. Здесь намного хуже, потому что люди всегда злее любых зверей, опаснее, недоброжелательнее.

Яра неслышно подошла сзади.

— Не пора ли уходить?

— Куда? — спросил Томас горько. — Деньги срезали, коней нет...

Вместо ответа Яра разжала кулак. На ладони лежали три серебряные монетки.

— Откуда? — спросил калика строго.

— У меня нет кошеля, — ответила Яра, чуть смутившись. — Я монеты держала так... в карманах.

Томас молчал, не зная, как отнестись к такому унижению, что они будут жить на деньги женщины. Калика тяжело поднялся.

— Здесь поблизости неплохой постоялый двор. И недорогой.

— Зачем нам постоялый двор? — спросил Томас тоскливо. — Я наелся на неделю вперед.

— Отоспимся.

На постоялом дворе они сняли маленькую комнатку под самым чердаком. Калика дремал, а Томас, стоя у окна, наблюдал, как у ворот остановились три великолепных коня — высокие, сильные, с выпуклыми мышцами. Их держал под уздцы маленький невзрачный человек. Настолько невзрачный, что сошел бы за невидимого, если бы не кони. Взглянув на коней, каждый невольно искал взглядом владельца.

Оставив их у коновязи, человек исчез на крыльце. Томас сказал с сердцем:

— Везет же каким-то дурням!

Калика поднялся, посмотрел:

— Ну, дурни на таких не ездят.

— Ездят, — возразил Томас. Кулаки его сжимались. — Ты бы видел, каких дурней я видывал на аргамаках!

Раздался стук в дверь. Яра открыла. Через порог робко шагнул невзрачный владелец коней. Оглядел двух мужчин и женщину, откашлялся:

— Здесь ли обитает благородный сэр Томас Мальтон Гислендский, владетель земель в Британии, крестоносец, предводитель воинства англов при взятии крепостей в Рациании, Мупении и Трихании, рыцарь меча и креста, обладатель серебряного копья...

— Здесь, — буркнул Олег. — Удивляюсь, как он с такими титулами умещается в такой тесной комнатке.

Томас выпрямился, бросил гордый взгляд на Яру. Сам же старался вместе с торжествующей улыбкой сдержать удивление. Его знали в войске славного Готфрида Бульонского, знали и за пределами, но все же здесь не Сарациния и даже не Европа, а далекая и странная Русь, куда иначе, чем на драконе, не попасть! Если здесь его знают, то скорее от Тайных, раньше чем сюда докатилась его воинская слава.

— Здесь, — подтвердил и он. — Чем могу быть полезен?

— Вы можете оказать важную услугу, — ответил человечек.

Томас насторожился. Порой пустяковые и безобидные с виду услуги заводили его в крупные и очень обидные неприятности.

— Кто ты и что ты? И кто послал?

Человек поклонился:

— К сожалению, я не могу ответить ни на один из этих вопросов.

— Тогда убирайся к черту! — сказал Томас раздраженно.

Человечек умоляюще приложил руки к груди.

— Выслушайте...

— И слушать не хочу!

Калика бросил мягко:

— Томас, ухи не отвалятся. Послушай.

— Выкладывай, — буркнул Томас.

Человечек поклонился калике, затем Томасу. Подумал, отвесил нерешительный полупоклон Яре.

— Услуга очень проста. Вас просят принять в дар трех коней. Я их оставил внизу. Если вы согласны, то я откланяюсь.