Страдания и Звёздный свет (ЛП)

— Боже, как бы я хотела ненавидеть тебя так, как раньше, — шипела я, мой кулак упирался в лед, а затем разбился о него, посылая паутину трещин по бокам гроба, прежде чем они кристаллизовались и снова затвердели.

Я теряла контроль. Сила внутри меня была необузданной, яростной, и она постоянно пылала так жарко, что мне казалось, будто я веду бесконечную борьбу за ее сдерживание. Я даже не могла решить, хочу ли я победить или проиграть.

Я поднялась на ноги, не в силах лежать с телом, которое больше не было им, и пошла прочь, ни разу не оглянувшись.

С каждым шагом осколки врезались все глубже, как будто я бросала его или подводила с каждым мгновением, когда я ничего не делала, что помогло бы мне сдержать обещание, которое я ему дала.

Я глубоко вдохнула и закричала во всю мощь своих легких, глядя в небо над склоном горы: глубокая и грохочущая дождевая туча заливала все вокруг и превращала вид в сплошное пятно.

Окружающий меня заглушающий пузырь не давал звуку распространиться за пределы моего личного разрушения, но это действие слабо успокоило что-то внутри меня.

Я напрасно тратила время и не знала, в какую сторону повернуть, чтобы остановить это. Моя сестра была где-то там, нуждалась во мне и потерялась в темноте, а я понятия не имела, с чего начать ее поиски.

Мой разум перебирал все мысли и идеи, которые возникали у меня с момента битвы, но так и не привел ни к чему, что могло бы хоть как-то помочь мне найти ее.

Мне нужен был Габриэль, чтобы увидеть способ сделать это, подсказать мне, какой путь выбрать, в то время как я изо всех сил старалась придумать хоть что-то, что могло бы хотя бы приблизиться к тому, чтобы направить меня на путь, которым я поклялась следовать.

Где ты, Дарси?

Я повернулась и пошла внутрь разрушающихся руин, не глядя в сторону огромного лагеря, который повстанцы возвели в качестве временного пристанища после нашего поражения. Я знала, что за мной наблюдают, ищут, ожидают, надеются. Но у меня не было для них ответов и тем более — надежды. Мы не могли оставаться здесь дольше, и это решение тяжело давило на мои плечи, хотя я никогда не просила о том, чтобы нести это бремя.

Отсутствие звуков из центрального зала поклонения, где мы устроили что-то вроде военного совета, дало мне понять, что вокруг помещения уже установлен пузырь глушения. Без сомнения, бывшие члены Совета были там, обсуждая все до мельчайших подробностей. Клянусь, они с Джеральдиной спорили бы, какого цвета трава, если бы у них когда-нибудь закончились темы для обсуждений. И все это ни к чему не приводило. Проходили дни, а решения все не принимались, кроме того, чтобы обеспечить людей, которые ждали более важных решений за этими стенами.

Я знала, что мне следовало бы принимать более весомые решения, но между потерей Дарси и Габриэля, моим горем по Дариусу и невыполненным обещанием, которое все еще лежало шрамом на моей ладони, я не могла найти в себе силы сидеть часами и спорить с ними из-за каждого незначительного решения.

Четверо вооруженных до зубов повстанцев стояли в проходе, ведущем к военному совету, один из них перешел в форму Кентавра, его огромное тело едва помещалось в пространстве, голова задевала крышу. Я предположила, что он использует свой дар, чтобы помогать следить за происходящим, но сомневалась, что любая форма магии или дара Ордена поможет кому-то из нас, если Лайонел и его армия найдут нас сейчас, зализывающих раны и затерянных в диких землях.

Повстанцы поклонились, когда я подошла, женщина молча открыла мне дверь, и все люди внутри повернулись, чтобы посмотреть, как я к ним присоединяюсь.

Мой взгляд прошелся по пустым местам за круглым столом, двум креслам в виде тронов рядом с Джеральдиной, одно для меня и второе для Дарси, несмотря на ее постоянное отсутствие. Еще одно место, которое, как я предполагала, предназначалось для Ориона, и одно для Габриэля. Трое Советников сидели слева, объединившись в единое целое, как они делали каждый раз, когда меня вызывали в эту палату, чтобы выслушать их планы и идеи относительно армии, которой они не должны были командовать. Они слишком привыкли все контролировать, и я понимала, что именно я должна поставить их на место, но я не делала никаких попыток сделать это. Пока что.

Трое Наследников сидели в креслах между своими родителями и Ксавьером, который держался поближе к Джеральдине, их верность была еще более шаткой, чем раньше. Трудно было вспомнить то чувство, когда мы все были едины, работали как одно целое против Лайонела и Лавинии, но сейчас все, что я могла видеть, это линия на песке. Та самая линия, которая заставила их стать нашими врагами с того момента, как мы впервые увидели их.

Для Дариуса не осталось свободного кресла.

Я замерла, в горле встал комок, а руки сжались в кулаки, огонь метался по конечностям и просился на свободу.