Я посмотрел на нее и увидел в ее манерах столько себя. Фальшивые улыбки, которые были нарисованы так густо, что сквозь них ничего нельзя было разглядеть. Я мог видеть только потому, что она научила меня этому мастерству, и я знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, когда она фальшивит. Мне надоело, что я всегда должен вести себя так, будто все идеально, будто я храбрый, счастливый, всегда оптимистичный человек, на которого люди полагаются, чтобы поддерживать свой собственный дух. А как же мое состояние духа? А как же тогда, когда я был уничтожен, и каждая вынужденная улыбка, которую я втискивал в свои щеки, отламывала свежий, сочный кусочек моей души?
Всю мою жизнь каждое мое действие тщательно отслеживалось, реакция, которую я получал от новостных статей, требовала большей или меньшей части моей личности, пока не наступили времена, когда я даже не знал, кто я такой, когда стоял на сцене мира. Единственное время, когда я был свободен от этого, было в компании Наследников, а в последнее время — в компании Вега и моих новых друзей. Я не был готов вернуться к тому, чтобы корректировать каждый свой шаг, который мог бы разозлить массы. К черту массы. Они могут подождать, пока я не закончу горевать.
Ксавье отвернулся, схватил на ходу свою одежду и пошел по дорожке, ведущей к Замку Р.А.М.П., облако все еще висело вокруг его задницы.
— Иди за ним, — посоветовала мама. — И попытайся уговорить его занять место Дариуса и стать Повелителем Огня. Я знаю, это трудно, но мы на войне. Пришло время ему принять в ней участие.
Ярость пронзила мою грудь, и я зарычал на нее, демонстрируя своего Альфу.
— Ему не нужно место Дариуса. Оставь его свободным, кого это волнует? — огрызнулся я.
— Ты не в себе, — прорычала она, создавая вокруг нас заглушающий пузырь на случай, если какой-нибудь любопытный повстанец окажется достаточно близко, чтобы услышать нас. Как будто мне было на это не наплевать. — Сегодня нам сообщили, что Линда Ригель получила должность Верховного Советника в новом суде, который создал Лайонел.
Я побледнел от этого небольшого отрывка информации, посмотрев на Макса и его отца, которые, казалось, вели серьезный разговор в заглушающем пузыре, несомненно, обсуждая, что это значит. Мачеха Макса была королевской стервой, и мы все это знали, поэтому я сомневался, что он был слишком шокирован дополнительным предательством, но это должно было ранить, особенно его отца.
— Когда они объявили об этом? — спросил я, любопытство овладело мной.
— Только сегодня утром — смотри, — мама достала из кармана подаренный ей Атлас и протянула мне, открыв статью из «Небесных Таймс», но прежде чем я успел ее прочитать, экран перекрыло всплывающее окно.
— Что это за хренов гороскоп? — спросил я, сморщив нос, когда перечитал его еще раз, и мама зарычала во все горло, отмахнувшись от него.
— Эта девчонка Вега предложила Брайану Вошеру должность генерала в своей армии, — раздраженно пробормотала мама. — И первое, что он подумал сделать со своим новым званием, это завести ежедневный гороскоп для повстанцев. Он весь день читает карты таро и рассылает подобную чепуху. Я собираюсь строго поговорить с ним об этом, когда увижу его в следующий раз.