Страдания и Звёздный свет (ЛП)

Я продел пояс в петли брюк, застегнул его и провел большим пальцем по золотой застежке в форме чешуи Дракона, чувствуя прикосновение магии. Весь день я лежал голым на своем недавно приобретенном золоте, предложенном Гильдией Драконов, заряжаясь энергией и барахтаясь в своей сокровищнице. Хотя мне было больно вспоминать о сокровищах, которые у меня украли, самые ценные части истории из моей сокровищницы теперь исчезли в руках мятежников.

Я зарычал, пуская дым между губами и поднимая жар в груди, как в печи. Нет, сегодня я не должен на этом зацикливаться.

Скоро я найду путь в сокровищницу дворца и завладею всеми бесценными драгоценностями, которые были там спрятаны. Мои. Все мои.

Раздался нервный стук в дверь, к которому я уже слишком привык.

— Входи, Вард, — прорычал я, Циклоп, как всегда, раздражал меня. Он работал над разумом Габриэля Нокса день за днем и не добился ничего существенного, сказав мне, что все, что он видит в голове Провидца, это видения гигантского гнезда в форме сокола и изящных палок, инкрустированных драгоценными камнями. Я понятия не имел, что это за хитрость, но было очевидно, что Провидец пытается что-то провернуть, чтобы избежать того, чтобы его снова сломили. Но вскоре Габриэль увидит, что мятежники совершают ошибку, и тогда Вард вырвет видение из его головы, а я в тот же день отправлюсь на их уничтожение.

В следующий раз, когда я встречусь с повстанцами, я не оставлю ни одному из них ни единого шанса на жизнь. Я уничтожу их, каждого мужчину, женщину и ребенка, испепелю, чтобы они никогда больше не смогли восстать против меня.

— Сир, сегодня я добился некоторого прогресса в своих экспериментах. Я подумал, возможно, вам будет интересно взглянуть на них? — с надеждой спросил Вард, как шавка, ищущая объедки.

Я провел рукой по своим золотистым волосам, укладывая их так, как надо, и улучил момент, чтобы подольше полюбоваться собой в зеркале, предоставив ему ждать моего ответа.

— Если ты вновь напрасно потратишь мое время, я буду очень недоволен.

— Я обещаю, что вы захотите это увидеть, — с нетерпением сказал он. — Идемте, сир. Я еще вызову улыбку на вашем лице в этот день.

Я повернулся, позволяя ему вывести меня из комнаты и спуститься в чрево дворца, где я разрешил ему проводить свои эксперименты. Я последовал за ним в комнату с кирпичными стенами, где в центре на металлической кровати была привязана женщина, а из соседних клеток доносился плач и мольбы повстанцев, что раздражало меня. Я наложил на них заглушающий пузырь, чтобы не слушать их не-фейри нытье, и последовал за Вардом к женщине.

Ее глаза были пустыми, хотя она все еще находилась с нами, а пальцы слегка подергивались, давая мне это понять. Она была молода и, возможно, красива, если бы не трубки, торчащие из ее плоти и вводящие под кожу какое-то светящееся голубое зелье.

— Смотрите, — сказал Вард, взял маленький деревянный языковой депрессор и с его помощью оттянул верхнюю губу женщины.

Показались вампирские клыки, и я тупо уставился на Варда. — И?

— И она — Гарпия по рождению, — сказал он с извращенной улыбкой, от которой шрам на его лице сморщился.

— Она проявила интерес к кормлению? — спросил я, мое любопытство наконец-то разгорелось.

— Немного, — сказал он. — Эти испытания были гораздо более успешными, чем мои испытания по Ранному Пробуждению Ордена. Я потратил много лет, пытаясь изменить Ордена детей до того, как их Орден пробудится. Это казалось наиболее логичным, понимаете? Но у меня мало что получалось, хотя я многое узнал о внутренней работе Орденов и о том, как сдерживать их после того, как они будут удалены. Каждый Орден отличается от другого, некоторые сложнее поддерживать, чем другие, когда они удалены из субъекта. И я верю, что дети все еще могут быть полезны в этой области науки.

Я кивнул, мое любопытство углублялось. — А сущность этих Орденов умирает после смерти субъекта?

— Некоторые умирают, другие продолжают жить, — взволнованно вздохнул он, подводя меня к металлическому шкафу, который покрылся инеем. Он открыл его взмахом руки и вспышкой магии, распахнул дверцы и показал мне ряды больших стеклянных банок внутри. Внутри каждой из них струился свет, мерцающий, пульсирующий, каждый из них двигался в своем собственном ритме. Я с интересом прочитал этикетки на каждой из банок. Мантикора, Цербер, Оборотень, Медуза, Вампир, Кентавр.

— Мои малыши ждут нового дома, — сказал Вард, захлопывая двери с ликующей улыбкой. — Ваш кузен Бенджамин был весьма полезен в этом проекте. Может быть, вы позволите ему вернуться в ваш двор? — ласково спросил он, явно встревоженный моим неотесанным кузеном, и я вздрогнул.

— Бенджамин может помочь тебе, но я не рискну привлечь его к своему двору. Он азартный игрок и помеха. Ни один Дракон, стоящий своей чести, не должен закладывать свою сокровищницу, это презренно, — прошипел я.