Страдания и Звёздный свет

— Вы не можете пользоваться здесь своей гребаной магией, — рявкнул я, и они восприняли это как приказ трансформироваться, оба взорвались в своих огромных Драконьих формах и зажали меня между собой. И не просто между ними, о нет, прямо между их гребенными голыми задницами, по одной с каждой стороны от моего лица, пока их хвосты проносились по пространству надо мной.

— ДВИГАЙТЕСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! — взревел я, мой голос был приглушен из-за давления их чешуйчатых спин, и они оба среагировали так быстро, что я снова полетел вниз в кучу дерьма.

— Мой король! — завопил Вард, пытаясь выбраться из нескончаемого потока фекалий, поскальзываясь в грязи, пытаясь добраться до меня.

Я подскочил на колени, ползком выбираясь из комнаты, проклятия лились с моего языка, а от вони было невыносимо дышать.

— Найдите того, кто это сделал! — кричал я. — Немедленно приведите их ко мне!

Когда я оказался за пределами зоны взрыва дерьма, я вскочил на ноги и попятился в глубь двора в поисках душевой. Мне придется ждать здесь, пока мои Хранители разберутся с хаосом снаружи, и пока эта девушка с сиреневыми волосами не будет приведена ко мне, чтобы быть сожранной кусочек за кусочком, я никогда, блядь, не успокоюсь.

Глава 60

В тронном зале поставили новую ночную железную клетку, поскольку предыдущая была разрушена, а мои запястья были скованы новыми блестящими магическими наручниками. Просто замечательно.

Дарси, как тигрица в клетке, металась туда-сюда перед прутьями решетки, изредка касаясь их своими пальцами, а глаза остекленели, в то время, пока она размышляла о чём-то у себя в голове.

— С Тори все будет в порядке, — заверил я её, будучи уверенным, что её волновала судьба своего близнеца.

Она слегка кивнула, но ничего не сказала, продолжая расхаживать по комнате. Было неестественно, что нас так удерживали, и я начал считать, что даже во время моего пребывания в Даркморе, я чувствовал себя более свободно. Хотя, по крайней мере, у меня был доступ к моему Ордену, и мне не нужно было пребывать в Дворе Орденов, чтобы получить к нему доступ. Я совершенно не скучал по постоянным столкновениям банд с различными криминальными ублюдками и по необходимости бороться даже за дюйм лишнего места в общих душевых. И, по крайней мере, со мной здесь была моя пара.

Черт возьми, неужели я действительно пытаюсь найти во всём этом светлую сторону? Нет никакой чёртовой светлой стороны. Есть только дерьмовая или ещё более дерьмовая судьба.

— Блу, — я попытался привлечь её внимание, но она проигнорировала меня, гнев исказил её черты. — Блу… — я попробовал ещё раз, уже более решительно, но она, похоже, ещё больше разозлилась.

Она внезапно развернулась ко мне, и я оттолкнулся от той стены, где стоял, раскрыв руки, чтобы притянуть её ближе к себе, но вместо этого она ударила меня кулаком в грудь. Мои брови удивленно изогнулись от воздействия этой свирепой маленькой атаки, и она выругалась, встряхивая руку и указывая на меня другой.

— Ты.

— Я? — спросил я спокойно, несмотря на её растущую ярость.

— Ты вырубил меня каким-то своим Вампирским ниндзя-приёмом, когда Тори была здесь, — упрекнула она. — Ты собирался позволить ей забрать меня.

— Да, собирался, — подтвердил я.

— Ты такой лицемер, — огрызнулась она. — Если бы всё было иначе, ты бы никогда не бросил меня.

— Виноват, — согласился я.

Она зарычала, снова набросившись на меня, и я позволил ей использовать себя как боксёрскую грушу, когда она потеряла самообладание. На самом деле это было чертовски мило, даже когда она оставляла синяки, которые показывали, какой чертовски дикой она могла быть.

Она покраснела, когда закончила, и я выгнул бровь, глядя на неё. — Ты закончила?

— Знаешь что, Лэнс?

— Что, красавица? — спросил я.

— Иногда ты ведёшь себя, как мудак.

— Не надо меня недооценивать, я всегда веду себя как мудак.

Она зарычала, глаза вспыхнули гневом, так как она не получила от меня того, чего так явно хотела. Но я хорошо разбирался в людях, швыряющих в меня дерьмом. В конце концов, я был учителем.

— Почему ты так спокоен? — прошипела она.

— Почему ты так зла? — парировал я.

— Потому что жизнь — это мешок дерьма, — прошипела она. — А ты стоишь здесь, как будто тебя ничего не волнует.

— Поверь мне, меня беспокоит несколько вещей, но впадать из-за них в слепую ярость непродуктивно.

— Что ж, тогда считай меня непродуктивной, — пробормотала она, возвращаясь к своей ходьбе, и уголок моего рта дёрнулся.