Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Держи покрепче, что тебе оставлено.Не выронь платья. Демоны подземныеУж за него со всех сторон хватаются,Чтоб унести к себе. Держи, не вырони.Хоть платье не богиня, та – потеряна,Однако ткань в твоих руках – божественна.Воспользуйся неоценимой милостьюИ улети. Она над миром низменнымПеренесет тебя, пока удержишься.Прощай. Вдали, в великой отдаленностиОт этих мест, с тобою мы увидимся.

Одежды Елены превращаются в облака, окутывают Фауста, подымают его ввысь и уплывают с ним.

Форкиада

(подбирает с земли платье, лиру и плащ Эвфориона, подходит к просцениуму, подымает вещи, оставшиеся после умершего, кверху и говорит)

Пущу находку эту в дело.
Хоть пламя, правда, догорело,Мир и останкам будет рад.Я буду гения нарядДавать поэтам напрокат,Скрывающим одеждой старойОтсутствие живого дара.

(Садится на просцениуме у колонны.)

Панталида

Ну, девушки, скорее! От заклятияКолдуньи фессалийской мы избавились.Стряхнули иго ведьмы ненавистноеИ гнет бренчанья, звуков наваждение,Чужое нам и разуму противное.В Аид толпою следом за царицею,Идущей впереди, под землю спустимся.Как подобает нам, служанкам преданным,
У трона Непостижной мы найдем ее.

Хор

У цариц свое общество,Рады все их присутствию,С Персефоной, как равные,Под землей они встретятся.Что же делать нам, челяди,Средь лугов асфоделевых,[176]На задворках, обсаженныхТополями и ветлами?Иль мышами летучимиТрепетать и попискиватьРади нетопыриногоПровождения времени?

Панталида

Принадлежит к стихиям тот, кто имениНе приобрел и не стремился к высшему.Смешайтесь с ними. Я хочу с царицей быть.И верность наша, а не только подвигиПриобретает нам значенье личности.

(Уходит.)

Хор

Свету солнца мы отданыНе отдельными лицами,А все вместе, всем множеством,И в Аид не вернемся мы,Как мы знаем и чувствуем.Но природа бессмертнаяОбо всем позаботится,Мы, сонм духов ее,На нее полагаемся.

Часть хора

Прячась и перебегая в шелестенье тысяч веток,Из корней манить мы будем вверх к побегам соки жизни,То цветов пучки, то листья в волосы себе вплетая.Упадут плоды, созревши, и толпою будут людиШарить по земле, сбирать их и откусывать на пробу,На колени перед нами, как перед богами, став.

Другая часть хора

Мы к поверхности отвесной этих гладких скал прижмемся,Чтоб подслушивать все звуки, будь то шорох камыша,Птичий свист иль голос Пана. Тотчас мы ответим тем же,На жужжание – жужжаньем, громыханием – на гром,Удвояя отголоски и катя в ответ раскатыОглушительнее трижды, следом десять раз подряд.

Третья часть хора

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное