Страдать, чтобы простить

Я осторожно провел Эмму в комнату, и она, едва успев сбросить туфли, практически рухнула на постель. Тогда я потихоньку вытащил из-под нее одеяло, быстро разделся, юркнул в кровать и прижал Эмму к себе, сразу почувствовав, как тяжело бьется ее сердце.

— Эмма?

— Ммм… — сонно промычала она.

— А когда я смогу тебя поцеловать?

Я была полумертвая от усталости, но его вопрос как будто дал мне второе дыхание. Сонливость как рукой сняло. Я повернулась к нему лицом и увидела его счастливую улыбку.

— Привет, — прошептал он.

— Привет, — ответила я, ласково взъерошив ему волосы. — Вот теперь можешь меня поцеловать.

Когда он прижался ко мне губами, мое сердце замерло. Такое сладостное и знакомое чувство! Но на сей раз все было по-другому. Он осторожно раздвинул мои губы языком — и меня закрутило в водовороте страсти.

Ее губы, дразня, словно пробовали на вкус мой рот. Меня сразу опалило желание. Я обнял ее, точно измученный жаждой путник, припадающий к роднику. Я провел рукой по ее спине, кровь бешено застучала в ушах. Она стонала и извивалась в моих объятиях. Я нашел у нее за ухом чувствительную точку и осторожно пощекотал языком. Она тихонько ойкнула от удовольствия, что буквально свело меня с ума. Тяжело дыша, я снова нашел ее губы и впился в них со всей нерастраченной страстью.

Я понимал, что пора остановиться, но ее прерывистое дыхание заставляло действовать все активнее. Она запустила руки в мои волосы, заворожив меня податливыми губами и проворным языком, одурманив едва уловимым цветочным запахом тела. Эмма закинула на меня ногу и выгнулась дугой, подставив для поцелуев стройную шею. Я упивался сладостью ее кожи.

Она потянулась было к моим трусам, и тут я понял, что еще не время. Слишком свежи были наши душевные раны, и никакой любовный напиток не сможет их исцелить. Тогда я осторожно убрал ее руки и тихо прошептал ей на ухо:

— Я безумно тебя хочу, но нам надо остановиться.

Я бессильно упала на спину.

— Понимаю, — выдохнула я, пытаясь прийти в чувство.

Да-да, я так страстно его желала, что зов плоти заглушил голос разума, упорно твердивший: еще не время.

Опершись на локоть, я посмотрела ему в лицо, ласково погладила по щеке и нежно провела большим пальцем по красиво очерченным губам. Заглянула ему в глаза — и весь остальной мир внезапно перестал существовать. Только сейчас, покоясь в его объятиях, я поняла, что именно здесь мое место.

Глава 37 Все о дне завтрашнем

— Что будем делать завтра? — поинтересовалась лениво качавшаяся в гамаке Сара.

— Эван должен сегодня получить мою доску для серфинга, и мне хотелось бы завтра попробовать поймать волну. — Я критически прищурилась на стоявшую на мольберте картину. Затем взяла тонкую кисть и обмакнула ее в темно-синюю краску.

— А разве вы не купили ее еще на прошлой неделе?

— Купили, но доску должны были привезти из другого магазина. Мы собирались получить ее еще вчера, но у них там что-то не заладилось с доставкой. Эван ужасно расстроился. — Я вспомнила выражение лица Эвана, когда парень в магазине сказал ему, что доску можно будет забрать только сегодня днем. Эван вдруг стал похож на обиженного маленького мальчика, которому сообщили, что Санта-Клауса не существует.

— Эй, я не отказалась бы посмотреть, как ты катаешься по волнам, — закрывшись журналом, промурлыкала Сара.

— Легко.

— А как насчет того, чтобы сходить потом пообедать? Только мы вчетвером.

— Отличная идея. — Я не желала думать о том, что будет завтра. Что толку загадывать!