Страдать, чтобы простить

Эмма села, и я, упершись ногой в пол, зафиксировал гамак. Согнувшись чуть ли не пополам, она задрала футболку и обнажила наколку на боку. Я включил телефон и при тусклом свете экрана рассмотрел рисунок. Полумесяц, профиль мужчины с закрытыми глазами и изысканный фон из бесконечно повторяющихся слов: «Это только сон». Слова эти, повторяясь как заклинание, шли концентрическими кругами сверху вниз и неожиданно прерывались фразой: «Открой глаза и живи».

Я осторожно дотронулся до ее нежной кожи, сразу покрывшейся мурашками, и обвел пальцем вытатуированные крошечные качели, свисающие с букв последнего предложения.

– Быть может, мне следует вытатуировать: «Она по-прежнему дышит»? – прошептал я, когда Эмма опустила футболку.

– Помнишь, ты рассказывал о повторяющемся ночном кошмаре, в котором я постоянно уходила от тебя. Скажи, тебе тогда снилось, будто я умерла, да?

Я не хотел вспоминать о тех ночах, когда мне снилось, что я, опоздав всего на секунду, нахожу лишь ее хладное тело.

– Не всегда, – неохотно признался я. – Иногда мне снится, будто я везде ищу тебя, но не могу найти. И тогда я в панике просыпаюсь. А иногда… будто я опоздал… и из моей груди вырывают еще бьющееся сердце.

Я увидела, как застыл его взгляд при воспоминании о ночах отчаяния, и мне стало трудно дышать. Можно было только представить, каково это – очнуться от ночного кошмара и понять, что все это не сон. Я нежно погладила его по щеке, и он удивленно поднял на меня глаза.

– Я не хочу, чтобы ты ненавидел меня. Я хочу, чтобы ты простил меня, – прошептала я. – Хочу, чтобы ты снова любил меня. Но дело в том, что я сама не могу простить себя. Ведь в любом случае все упирается в умение прощать, так?

– Ты права. – Эван взял в ладони мою руку и прижал к своей груди. – Эмма, я никогда не переставал любить тебя. Но я не знаю, как любить тебя.

У меня по щеке скатилась слеза.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что, если бы я все делал правильно, ты бы не стала ничего скрывать от меня.

– Я боюсь. Боюсь, что когда ты узнаешь правду, то сразу возненавидишь меня. Чего я никак не могу допустить. Эван, я живу только благодаря тебе. Ты даже не представляешь, сколько раз ты спасал меня. Но я боюсь, что не оправдала твоих усилий. А ведь я так хочу стать лучше. Быть достойной тебя. Позволить тебе любить меня. Но я не знаю, как этот сделать.

– Эмма, не надо ничего позволять мне. Я люблю тебя. От тебя лишь требуется любить меня, как я тебя. Это все, что мне нужно. Ты нужна мне. Очень нужна.

Я был потрясен силой наших признаний, начисто лишенных словесной шелухи. Несколько напуган и одновременно воодушевлен. Она наконец-то открыла свою душу. И наконец-то отпала необходимость постоянно вызывать ее на откровенность. Но в то же время меня встревожило то, что она сказала. Я не знал, куда это может нас завести. Более того, мое сердце буквально разрывалось от застывшей в глазах Эммы боли.

Неожиданно Эмма соскользнула с гамака и направилась к лестнице на пляж. Я последовал за ней. Мы спустились вниз и под аккомпанемент рокочущих волн молча пошли вдоль берега.