Страга Севера

– Алеша, поехали с нами? – предложил Мамонт. – Мы покажем тебе мир, в котором станет интересно жить.

Он рассмеялся, неожиданно, наигранно и дерзко.

– С вами? С тобой?.. Да знаю я твой мир! Насмотрелся!.. Папа, ты же романтик, фантазер. Ты придумал все и теперь доволен. А я не могу так, не хочу всю жизнь гоняться за твоими сокровищами. Ты, пап, настоящий ископаемый мамонт!

– Жаль. – Мамонт ощутил тянущую пустоту в солнечном сплетении. – Но ты все равно когда-нибудь попросишься за сокровищами.

Алеша сообразил, что хватил через край, выразился очень круто, и решил поправить положение:

– Конечно, жаль, папа… И тебя мне жаль. Ты не обращай внимания на меня, живи как жил. Если тебе хорошо в твоем мире. И вы, Надежда Петровна, не обижайтесь.

Мамонту хотелось заплакать, в глазах резало, словно от песка. Он стиснул кулаки. Дара нагнулась, протянула руку и коснулась кисти, положив на нее ладонь. Наступило молчание, и сын, поняв, что виновник он, попробовал наладить мир и разрядить обстановку.

– Папа, а ты привез мне подарок? – ребячьим тоном спросил он. – Ты всегда привозил с Урала камни-самоцветы…

– В коробке тебе подарок, – не глядя на сына, проронил Мамонт.

Алексей потянул коробку – она не поддалась, вросла в сиденье.

– Интересно, – сказал он и сбросил крышку.

На слиток он смотрел молча и долго, точно так же, как полковник Арчеладзе. Потом коснулся рукой, поиграл со светом, исходящим от стенок, погладил верхнюю корку.

– Как булка хлеба…

Ловко, одной рукой поднял слиток и положил себе на колени. Поскреб ногтем, пожал плечами:

– Ничего особенного… Металл, конечно, красивый, а след за ним кровавый. – Он вскинул глаза. – Пап, а ты проездом… куда?

– На реку Волхов, – неопределенно сказал Мамонт.

– А когда ты еще приедешь?

– Не знаю… Возможно, мне придется жить на Азорских островах.

Алексей положил слиток в коробку, набросил крышку:

– Неужели тебе повезло в жизни, папа?

– Твой отец избран Валькирией, – сказала Дара. – Его рок – добывать соль в пещерах. Но Стратиг может изменить судьбу, если этого захочет. Теперь рассуди сам: повезло ему или нет.

– Стратиг не изменит моей судьбы, – возразил Мамонт. – Какая бы она ни стала – все равно я счастлив. И повинуюсь року!

Сын послушал их, еще раз глянул на слиток.

– Не этот бы кусок золота, – проговорил он, – посчитал бы вас за… Вы же несете какую-то дурь! Если бы кто послушал со стороны!..

– Нас никто не услышит со стороны, – успокоил Мамонт. – Мы говорим это только при тебе, Алеша.

– Думаете, я что-нибудь понимаю?.. У вас что, в самом деле есть какой-то свой мир?

– Есть…

– Параллельный, что ли?

– Можно сказать, и параллельный, – подтвердила Дара. – Только движется в противоположную сторону, к Гармонии духа и знаний. Этот мир гоев.

– Но где он? Где?! – чуть не закричал Алеша. – Почему я его не вижу?

– Потому что ты – изгой, – по-матерински ласково сказала Дара. – Ты бредешь во тьме. Помнишь легенду о Данко? Ее рассказала Горькому цыганская женщина Дара. Но пролетарский писатель не услышал истины и сделал из гоя юношу-революционера. Слепым бессмысленно освещать дорогу. Они не увидят даже света сердца, пока не прозреют. Они различают лишь блеск золота.

– Интересно бы посмотреть на этот мир…

– Но ты потом никогда не вернешься назад, – предупредил Мамонт. – В мир изгоев не возвращается никто.

– Ты когда уезжаешь из Москвы, папа? – спросил он.

– Через несколько часов.

– Где тебя можно найти потом? Река Волхов большая…

– В музее забытых вещей.

– А, понятно, значит, не найти, – заключил Алексей. – Тогда подожди меня десять минут. Я скажу маме.

– Что ты скажешь? Она поймет тебя?

– Конечно, нет. Поэтому я ничего о вас не скажу.

Он вернулся ровно через десять минут, без вещей, в той же курточке, с теннисным мячиком в руке. Молча сел на заднее сиденье, бесцеремонно отодвинул золотую чушку.

– Поехали!

Утром следующего дня во дворе дома № 7 по улице Рокотова в мусорном контейнере был обнаружен труп Кристофера Фрича с гитарной струной на шее. Официальная милицейская версия гласила, что убийство иностранного гражданина совершено подростками с целью ограбления – в карманах одежды не оказалось ни цента. Исчезли также документы, и поэтому труп хотели уже отправить в морг как неопознанный, но у места происшествия оказалась гражданка Жуго Галина Васильевна, сотрудница фирмы «Валькирия», которая признала в мертвеце своего любовника. Она пояснила, что около шести часов вечера Кристофер Фрич приехал к ней на всю ночь, был чем-то сильно взволнован, много звонил и подолгу разговаривал с кем-то по-английски (этого языка она почти не знала), затем в первом часу ночи вышел во двор прогуляться перед сном и больше не возвращался. Жуго после его ухода слышала на детской площадке голоса подростков и игру на гитаре, но не обратила на это внимания, поскольку ватага шпаны бродит по дворам каждый вечер и все эти звуки были привычными.