Страйгер (СИ)

Значит, первым доложить хозяину не удастся... Теперь, пока Решетник будет на приеме, пока то да се - уже нашепчут ему, уже донесут про полный провал обыска.

"Значит, готовиться надо все-таки к худшему... причем, самому худшему. Вплоть до"... - Степан Федорович привычно потрогал ладонью полу пиджака, чтоб ощутить надежную тяжесть пистолета. Пистолета не было.

"Ах, да!.."

Сумка с оружием так и осталась в комнате психованного инвалида. Но не это было самым страшным. Верный друг его предал, вот что! Стальной, верный - и предал... Но, ничего. Дома есть еще один... Остается надеяться, что хоть домашний любимец не оживет и не примется целить хозяину в лоб... Хотя теперь, после сегодняшнего провала, найдется немало охотников прицелиться в лоб Степану Федоровичу - из числа людей. Или даже из числа близких приятелей.

"А Решетник в гору пошел! - горько подумал начальник решетниковской охраны. Теперь уже почти бывший начальник. - К Губернатору приглашен. На закрытый прием..."

15.

Сам Решетник вовсе не считал, что идет в гору. А считал с точностью до наоборот: катится под горку.

Пока что он катился всего лишь в своем бронированном джипе, окруженный джипами охраны, но что ждет впереди? Слыханное ли дело - чтоб его, первого олигарха области, который только в областной бюджет дает почти пятнадцать процентов от всех налоговых поступлений, его, самого Решетника, выдергивали вот так - за полчаса до приема? Да это - почти на грани оскорбления!

И потом - что за прием такой? На настоящий прием, который состоится завтра, на котором будут все олигархи и первые лица губернии, он, Решетник, приглашен давно, по всей форме: прибыл спец. курьер от Губернатора, принес роскошное приглашение, подписанное от руки (никаких факсимильных подписей!), заблаговременно вручил... А тут? "Закрытый прием"! Что за новости?

Милиция на парадном входе в губернскую Администрацию, конечно, узнала первого олигарха области. Взяла под козырек. Вежливо проинформировала, что прием состоится на втором этаже, в Малом зале.

И когда Решетник вошел в Малый зал, то понял, что предчувствия оправдываются. Это был банкет для сотрудников губернской Администрации. Не всех сотрудников, разумеется, а для чиновников уровня начальников отделов и выше. Присутствовали тут, конечно, и замы Губернатора, но, по существу, это был не уровень Решетника, совсем не уровень! Однако деваться было уже некуда.

Растянув губы в дежурной счастливой улыбочке, Решетник радостно поздоровался с подскочившим к нему замом Губернатора по промышленности и внешней торговле. Пошел обходить дальше круг знакомых.

Знакомые быстро закончились - мелкую административную сошку Решетник не знал и знать не хотел. У него были специальные люди, которые решали вопросы с этими аппаратчиками.

- Вы, наверно, к нам? За стол Аристарха Митрофановича? - улыбчиво поинтересовался зам Губернатора по промышленности.

- Наверно, - добродушно кивнул Решетник.

И ошибся. Ему, оказывается, отвели место где-то в крайнем, четвертом ряду банкетных столиков, расставленных по всему Малому залу. Правда, за его столом сидело не четверо, как за всеми остальными, а только двое: он да тощая бесцветная дама в мелких, недорогих брильянтиках. Какая-то смутно знакомая. Видимо, начальница одного из губернских управлений.

Бодро вошел Губернатор. Раскланялся под аплодисменты. Уселся со своими замами за главный стол, стоящий поперек зала под гербом губернии. Стол, куда Решетника не пригласили.

Начались дежурные тосты и здравицы в честь Губернатора, его широкой души, его работоспособности, его административного таланта.

Решетник не слушал. Он томился и ждал. Не зря же его сюда вытянули. Да еще так срочно! Должна быть причина. Обязательно должна! И скоро он о ней узнает. Наверняка.

Дама-соседка регулярно выпивала, пытаясь при этом мило улыбаться первому олигарху области. С ее тонкими губами и лошадиными зубами это выглядело так, будто она хочет укусить рюмку.

Решетник только губы мочил в коньяке.

Во-первых, столь дешевый коньяк он давно не пил и пить не собирался, а во-вторых, сейчас надо было сохранять трезвую голову. Что-то должно выясниться. И в подпитии он быть не должен, когда начнет выясняться.

Наконец, основные официальные тосты кончились.

Губернатор поднялся со своего места - самого главного, самого центрального - и пошел "в народ". Чокаться с каждым из присутствующих.

Демократ! Для каждого из столиков он находил хоть несколько слов, и это тянулось невероятно долго.

Решетник почувствовал, как поднимается в нем ярость из-за бездарно потраченного времени, из-за унизительности самой процедуры - он уже прикинул, что к его столику Губернатор подойдет, похоже, в последнюю очередь.

Но ярость - плохой советчик в делах.