Стракен (ЛП)

Он спас им жизни. Он заботился о них и защищал, пока они поправлялись от ран. Он ни о чем их не спрашивал и ничего не просил. Он оказался к ним добр в то время и в том месте, когда остальные желали их смерти и старались воплотить это желание в реальность. Они были эльфами и вражескими солдатами. Но старика это, казалось, совершенно не беспокоило.

Они сели на стулья за столом, пока старик принес стаканы и поставил их перед ними. Когда он ушел, чтобы покормить скотину в сарае, Пид взглянул на Трун:

— Думаю, что наконец–то все закончилось.

Она кивнула. Они являлись зеркальным отражением друг друга, с порезанными и побитыми лицами, перевязанными конечностями, а любое движение тела доставляло сильную боль. Но они были живы, чего нельзя было сказать о тех, кто был с ними в ту самую ночь. Они бы тоже погибли, если бы не этот старик. Он сжигал солому на поле, которое почти убрал, этот огонь ярко горел даже после наступления темноты, и они ориентировались на него, как на маяк. Старик видел, как упал флит, нашел их среди обломков и забрал к себе. Он бросил все, что осталось от флита, в костер, а потом соврал солдатам Федерации, которые явились на следующее утро, разыскивая уцелевших. Никто из них не знал, почему он так сделал. Может, просто так. А может, потому что, как и тем могильщикам, с него было довольно этой войны.

— Теперь мы можем отправиться домой, — сказал он ей.

Она горько улыбнулась в ответ:

— В Арборлон? Где Королева Арлинг?

Она напомнила, что ему было запрещено возвращаться в Арборлон, что Арлинг уволила его со службы.

Они молча посмотрели друг на друга.

— Тогда не пойдем домой, — произнесла наконец она, не сводя с него глаз. — Давай, отправимся куда–нибудь еще. Они считают нас погибшими. Пусть так и думают. Тебя кто–нибудь ждет?

На секунду он вспомнил Драма и покачал головой:

— Нет.

— И меня тоже. — Она сделала быстрый вдох и резко выдохнула. — Так начнем сначала. Давай построим новый дом.

Он изучал ее лицо, оценив раскрывшуюся перед ним ее простоту и бесхитростность. Что касается Трун, то никогда не возникало сомнений в том, что она чувствовала. Естественно, тут не было никаких сомнений. Она любила его. Об этом она сказала ему в ту ночь на флите. С тех пор она сказала ему это много раз. Это откровение удивило его, но также и порадовало. В конце концов, пока они поправлялись от своих ран, он понял, что тоже любит ее.

Она потянулась и взяла его за руку:

— Я хочу всю оставшуюся жизнь провести с тобой. Но не хочу делать это в месте, которое будет напоминать о прошлом. Я хочу сделать это там, где мы сможем начать все сначала, а прошлое оставить позади. Ты достаточно любишь меня, чтобы сделать это?

Он улыбнулся:

— Ты знаешь, что да.

Они улыбнулись друг другу через стол, разделяя чувства, которые нельзя выразить словами, потому что слова будут только помехой.

* * *

Они приземлились на «Бремене» в садах, которые находились перед мостом на остров тейнквила, закрепив корабль якорями, намереваясь остальную часть пути пройти пешком. Под полуденным солнцем и голубым небом руины Страйдгейта стояли пустыми и безмолвными. Они прилетели в Инкрим этим утром, встречая рассвет, который обещал, что все надежды сбудутся; она и мальчик стояли на носу корабля и смотрели на раскинувшийся внизу мир. Они ничего не говорили, погруженные каждый в свои мысли. Грайанна думала, что догадывается о его мыслях, а он, в свою очередь, вряд ли мог знать о том, о чем думает она.

В этот раз урдов нигде не было видно, однако Кермадек и его тролли внимательно осматривали окрестности даже после того, как встали на якорь и спустились на землю. Было известно, что урды не входят в эти руины. Они не вступают ни в одно место, которое считают священным. Кермадек все равно решил не рисковать и разослал во все стороны разведчиков, чтобы убедиться в этом.

Грайанна обратилась к нему:

— Жди нас здесь, старый медведь, — произнесла она с улыбкой. — Это не займет много времени.

Он с бесстрастным лицом покачал головой:

— Я буду ждать тебя, Госпожа, столько, сколько потребуется. Ты прошла уже через слишком многое. Если там придется сражаться…

— Не будет никого сражения, — быстро сказала она, положив руку на его запястье, защищенное доспехами. Она посмотрела туда, где перед мостом стоял Пендеррин, глядя на остров. — Это будет встреча совсем другого рода.

Она взяла его за руку:

— Ты был самым лучшим из всех, — сказала она Кермадеку. — Никто не был так верен мне и никто не дал мне так много, когда это было нужно. Я этого никогда не забуду.

Он отвернулся:

— Тебе нужно идти, чтобы успеть вернуться еще до темноты. — В его глазах отражалось смирение. Он знал. — Иди, Госпожа.

Грайанна кивнула и направилась к мальчику. Пен взглянул на нее, когда та оказалась рядом, но ничего не сказал.

— Ты готов? — спросила она.

Он покачал головой:

— Не знаю. А вдруг тейнквил нас не пропустит?

— Почему бы нам это не выяснить?