Страх

Расступившись перед ним, фигуры пропали из виду. Яркий свет из коридора, слепил глаза того, кто привык быть в темноте. Кресло покатилось вперед, туда, где был свет, страх и боль

***

— Если вы меня внимательно выслушаете, и попытаетесь приложить максимум усилий, чтобы не делать поспешных выводов, до тех пор, пока я не закончу. — Профессор поднял брови, дожидаясь ответа.

— Хорошо, я постараюсь. — собеседник пробарабанил пальцами по столу, и добавил. — Но с одним условием.

— Я слушаю?

— Позволите мне закурить?

— Да конечно. Заодно я у вас стрельну сигаретку. — виновато улыбнувшись профессор добавил. — Свои закончились.

Собеседник протянул открытую пачку, и профессор вытянул разом пару сигарет.

— Две на смерть. — проговорил он, и пачку покинула третья сигарета. — Благодарю — произнес профессор, расплываясь в улыбке, предвкушая долгожданную затяжку.

— Что вы, не стоит! За смерть не благодарят. — ответив в знак приличия, ехидно улыбаясь, собеседник сунул в губы сигарету.

— Что ж, подловили меня, я согласен. — Профессор чиркнул колесико зажигалки и поднес ее к собеседнику.

— Тогда! — он сделал две глубокие затяжки, край сигареты вспыхнул и потух тут же красным угольком. — Будем считать, один ноль в мою пользу.

***

Длинный коридор, выложенный плиткой пол, окрашенные стены, и мертвенно бледный потолок, дышал холодом и сквозил страхом.

Гулкое эхо, вторило скрипучему креслу, разнося его протяжный, противный писк. С левой стороны на того, кто был в кресле, смотрели высокие, мертвые окна, с массивными решетками, с каплями дождя стекающих по стеклу, словно слезы по щеке.

С правой стороны, вдоль стены, как одна, мелькали двери, с отличием в одном. Цифры по среди двери, вели счет на убывание.

И крики тех, кто там за дверью, доносились то ушей того, кого на кресле мимо провозили. Стоны, плачи и мольбы, тех, кого закрыли, тех, кого убить они не смогли. Преступники, убийцы, серийные маньяки, насильники, детей и женщин.

***

Джентльмены в уютном кабинете, где за окном шел летний дождь, сидели молча, и курили, не сводя с друг друга глаз.

— Коньячок? — предложил профессор, выпуская густой дым.

— Не откажусь, — согласился собеседник, и сказал в след уже вставшему профессору, — пожалуйста. Мне Бакарди 85 года, со льдом, с ломтиком лимона и пожалуй стаканчик содовой отдельно. — Улыбнувшись, собеседник подумал и добавил. — Да, по жалуй так, будет замечательно.

Хмыкнув, профессор проследовал к бару, открыл дверцу, и уже после ответил.

— Знаете голубчик. Для вашего возраста у вас отменный вкус, и отличный выбор.

— Спасибо. К этому меня дедушка пристрастил. Он был гурман в напитках. И мне приходилось выслушивать его лекции о сортах, коллекциях, букетах и коктейлях.

— Понимаю! Привитое в детстве трудно искоренить во взрослой жизни. — Профессор наполнил бокалы, выложил закуски на блюдо, выставил все на поднос, и направился к столу.

Выставив на стол напитки и закуски, профессор убрал поднос в бар, и уселся в кресло, подхватив из пепельницы не добитую сигарету.

— На чем мы остановились? — спросил профессор, после чего глубоко затянулся и задавил окурок в пепельнице.

— Я жду разъяснений по вашей теории. — Ответил собеседник, затушив окурок вслед за ним.

— Ах да. Верно, верно. Вот память, уже не та, что раньше, когда я был молод как и вы.

— Ближе к делу.

— Сначала выпьем!?

— Хорошо, — собеседник потянулся за бокалом, — за что пьем?

— Скажите тост вы, — профессор хитро улыбнулся, подхватывая бокал, а другой рукой ломтик лимона. — как ни как вы молоды, у вас идеи будут по свежее.

— Хорошо! Пьем за юную мудрость и дерзкую старость.

— Хм! Не дурно, пьем.

Джентльмены осадили свои бокалы, закусывая лимоном. А за окном, плаксивое небо произнесло свое первое слово, разразившись яркой вспышкой и оглушительным громом.

***

Появилась дверь, темная дверь в темном коридоре, с непрозрачным стеклом, из которого мягко сеялся свет, на того, кто был перед дверью, кто сидел в кресле и стоял за ним.

Одна из фигур сзади, появилась перед тем, кто сидел в кресле. Она была без лика и темна как ночь в окне, и бездонна как глаза, того, кого, пленив доставили сюда.

Фигура молча, открыла дверь, сама в сторону пройдя, пропуская внутрь того, кого подняли с кресла, и дружно под руки вводя туда, где лился мягкий свет. Туда где страха нет, туда, где не ярко, не темно, туда, куда идти приятно и легко.

***

Опустив тему ненадолго, приятно попивая коньячок, джентльмены говорили обо всем, и не о чем. Допивая бокал второй, немного опьянев, и осмелев, они перешли на ты.

— Так что ж, давай вернемся к делу, я вижу, ты старый лис, все так норовишь, петляешь и хитришь, но от ответа ты не убежишь.

Приятной ленью навалилась дремота, все лениво и тепло. Движения зыбки и трудны.

— Коньяк хорош! — проронил профессор, бокал, прикончив до конца.

— Все! Мне надоело, говори, в чем дело!? Где изюминка твоя, в чем секрет теории твоей!? — Собеседник осмелел, и тон повысил, не в силах больше ждать ответа.