Страх

— Чья это машина? — спросил я Сашу. Но он лишь хлопал ресницами, заинтересованно рассматривая «мерседес». Для его «компьютера» было слишком мало вводных данных, чтобы ответить своим неизменным.

— Сосновского?

— Ну, — кивнул Саша.

Все ясно. Прибыли за мной. Скоро я буду лицезреть одного из самых могущественный промышленных магнатов России, тасазать, лично.

Один из приехавших направился прямиком к нам. Это был довольно симпатичный брюнет примерно моего возраста с широкоскулым волевым лицом. Он придирчиво с ног до головы меня осмотрел, с сомнением спросил:

— Вы подполковник Кольцов Павел Иванович?

— Нет. Я подполковник Беркутов Дмитрий Константинович, — ответил я с простодушной улыбкой. — Но это неважно. я все равно тот, кто вам нужен, юноша.

Слово «юноша» его несколько позабавило. Он усмехнулся. Но тут же вновь став деловым и серьезным, сказал:

— Но нам сказали доставить Кольцова?

— Правильно. Кольцовым я был летом прошлого года. А теперь я Беркутов. Понятно?

Но, похоже, теперь ему стало совсем ничего непонятно.

— А кто вы на самом деле? — озадаченно спросил брюнет.

— Какой вы, юноша, любопытный, — вздохнул я. — Вам непременно надо знать все и сразу. Кто я на самом деле не знает даже моя мама. Она считает меня добрым и отзвычивым. Но ваш босс с этим категорически несогласен. Он убежден, что я вредный и опасный тип, портящий настроение олигархам.

Кажется, я заплел брюнету последние извилины. Он беспомощно оглянулся на своего приятеля, стоящего у машины, будто надеялся, что тот ему поможет выйти из запутанной ситуации.

— А где же Кольцов? — спросил он, теряя последние остатки мужества.

— Легендарный подполковник ФСБ Кольцов Павел Иванович давно почил в бозе, — сказал я печально-торжественно. — И не надо реанимировать его из небытия. Он этого не одобрит.

На брюнета уже было жалко смотреть. И если бы к нему на помощь не пришел мастодонт Саша, он бы точняком дал деру. Определенно.

— Да он это, — сказал Саша.

— Кольцов?

— Ну?

— А он говорит, что он Беркутов?

— Ну. И Беркутов. Он же говорит, что тот и другой. Это так, — проговорил Саша немыслимую для себя фразу.

Брюнет облегченно вздохнул. Но тут же вновь опечалился.

— А что это у вас с лицом? — спросил он меня.

— Сам не пойму, — пожал я плечами. — Шел по улице. Поскользнулся. Упал. Потерял сознание. Очнулся уже вот таким. Ничего не понимаю! И физиономию у меня вроде сугубо славянская. Может быть меня длинный нос подвел? Как вы считаете?

Но кажется я его уже достал окончательно и ему было совершенно наплевать и на мою внешность, и на меня самого.

— Пойдемте, — проговорил он и направился к машине. Я потопал следом. Мы сели в машину и поехали, судя по солнцу, куда-то на север. Через сорок минут мы остановились перед огромным фешенебельным «замком». Несмотря на внушительные размеры и импозантный вид, «замок», сложенный из красного отделочного кирпича, выглядел несколько мрачновато, «Замок Дракулы» — тут же окрестил я его.

Затем меня провели в роскошный холл, посадили в кресло и сказали: «Ждите». И я стал ждать, когда ясновельможный пан соизволят меня принять.

Ждать пришлось долго, больше часа. Но вот появился мой старый знакомый брюнет и торжественно провозгласил:

— Идемте!

При близком рассмотрении олигарх показался мне ещё комичнее и нелепее, чем выглядел на экране телевизора. А великолепие и красота кабинета лишь подчеркивали его убожество. И глядя прямо и открыто в его маленькие бегающие и насквозь лживые глазки, я подивился: «Неужели же люди, имеющие с ним дело, не видят, что этому прохендею нельзя ни в чем доверять?!» Я бы такому даже личной кошки не доверил — испортит. Определенно.

Но это он для других могущественный олигарх, а для меня — пустое место. Детей мне с ним не крестить, денег мне его не надо, пусть ими подавится, ублюдок, должностей — тоже. И вообще, пошел бы от к такой матери! Чтобы Дима Беркутов стоял перед ним, как бедный родственник? Ну уж нет!

Вальяжной походкой я продефилировал через весь кабинет, сел в кресло за приставным столом и, глядя нагло и открыто на сатрапа, сказал:

— Ну, что скажешь, дядя?

Сосновский конечно же был шокирован моим беспардонным поведением, но вида не подал. Дьявол он на то и дьявол, что умеет скрывать свои чувства.

— Как вас того?… Зовут, ага?… Из головы… Все забываю. — Сухой и неприятный голос олигарха чем-то напоминал стрекот сороки.

— Дмитрием Константиновичем меня, ага.

Но он вновь сделал вид, что не обратил внимания на мою очередную выходку.

— Это конечно… Здравствуйте!

— Здравствуйте!

— И зачем к нам в эту… в столицу?… Пожаловали?… Зачем, Дмитрий э-э-э Константинович?

Это он надо мной, стало быть, издевается. Хочет показать, что я в полной его зависимости, что он хозяин положения, а я так себе, недоразумение какое-то? Дохлый номер, дядя! Не на того напал. Я таких убогих олигархов одной левой.