Страх

— Я могу точно сказать, как они одевались, — без малейшего смущения заявила жена.

— Агнес обычно ходила в сером пальто и серой шляпе, не так ли?

— Агнес? Нет, она никогда так не одевалась. Олава выбирала для нее одежду, и бедная Агнес вынуждена была ходить в омерзительной красной шляпе и своем старом коричневом пальто. Пальто это было настолько старым, что расползалось по швам.

Рикард несколько раз кивнул. Забыв о присутствии супружеской пары, он мысленно вернулся к тому вечеру, когда помог подняться маленькой, растерянной даме в красной шляпе и коричневом пальто. Перед этим дама звала тоненьким голосом Доффена, и Рикард краем глаза увидел маленького терьера. Многие из опрошенных говорили о даме в красной шляпе и с терьером.

Но после этого она исчезла бесследно. А та женщина, что помогала Вилли Маттеусу, была одета в серое, это подтверждали все, в этом не было никаких сомнений, и никакой собаки при ней не было.

Так что Агнес Йохансен была явно не той дамой, которую искали.

Но ведь должна же она где-то находиться! И ее следовало оповестить о смерти сестры.

Ладно, пусть его коллеги займутся этим. У него же самого есть другие дела.

Поблагодарив супружескую чету, он отправился в Храм пастора Прунка.

Рикарду хорошо было известно, где находится старая заброшенная шахта. Никому не было до нее дела уже много лет, поэтому пастор и устроил там себе убежище, чтобы спокойно дождаться конца света. Рикард взял с собой и двух своих коллег: полицейского агента и стажера. Всех людей, находящихся в шахте, следовало препроводить в изолятор.

Больничное руководство было уже предупреждено о том, что, возможно понадобится еще один корпус под изолятор, поскольку ожидается поступление большого количества зараженных.

Но тридцать два человека сразу?.. Для больницы это была большая проблема.

Снаружи Храм вовсе не напоминал рай. Просто ржавые ворота в скале. Рай мог бы выглядеть и более привлекательным.

Рикард постучал в ворота. Никто не открывал.

— Это полиция. Именем закона, откройте!

Все было по-прежнему тихо. Может быть, там никого не было? Он надавил на ворота. Они были заперты изнутри.

Не случилось ли там чего? Не произошло ли отравления углекислотой, не погибли ли они от недостатка кислорода или от обморожения? Не собираются ли они устроить массовое самоубийство?..

Наконец из пещеры послышался голос пастора:

— Подите прочь, полицейские! Вы не имеете права вторгаться в наше священное убежище. Настал Судный день, и только нам удастся выжить в нашем убежище и стать хозяевами земли! Мы будем находиться здесь вплоть до самого решающего часа.

— Не болтайте чепухи, откройте ворота и впустите меня! Это серьезно!

— Ни один неверующий не войдет сюда. Поздно просить о пощаде! Врата Рая навеки закрыты для вас!

Рикард и его товарищи растерянно переглянулись. Ему пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не прийти в ярость.

— Пастор Прунк, все это очень серьезно! Мы свели на нет всякий риск дальнейшего распространения оспы. (Это было не совсем так, поскольку исчезнувшую женщину пока не нашли.) И нам пока не известно, есть ли в вашем убежище смертельный вирус. К тому же большинство из вас не имеет прививок. Понимаете вы это или нет? Гибель поджидает людей не за пределами вашего убежища, а как раз наоборот, внутри него!

Последовало длительное молчание.

— По крайней мере, выпустите детей! — призывал Рикард.

Истерический крик какой-то женщины был прерван словами пастора:

— Неужели не понятно, что сам Господь защитит нас? Мы не можем заразиться этой мирской чумой!

Полицейские посовещались между собой. Железные ворота были прочными, но взорвать их они не решались. Никто из находящихся внутри не должен был пострадать. К тому же все эти люди не представляли собой опасности для окружающих, пока находились взаперти.

Наконец Рикард крикнул:

— Вы еще слушаете меня, пастор Прунк?

— Пастор Прунк слушает, — ответил тот с достоинством.

— Мы можем пойти на компромисс, если вы пожелаете. Вы утверждаете, что сегодня мир должен погибнуть. Прекрасно! Значит, у вас до утра будет время на раздумья. Если мы, находящиеся снаружи, будем завтра живы, вы все выйдете отсюда и добровольно отправитесь в больничный изолятор.

— Я с радостью пойду на это, — с триумфом произнес пастор. — Посмотрим, кто из нас выиграет!

Полицейские ушли, из пещеры слышалось пение аллилуйи.

— Времени у него не так уж много, — заметил полицейский. — Уже темнеет.

Сурово улыбнувшись, Рикард сказал:

— Он придумает те же оправдания, к которым прибегали многие до него в подобных случаях: что это его молитвы спасли мир от гибели. Все эти проповедники скользкие, как угри.

— Меня мучают угрызения совести, — сказал стажер. — Мы перепугали их до смерти, особенно детей.

— Да, это так, — согласился Рикард. — Но у нас нет другой возможности вызволить их оттуда, пока ими управляет этот фанатик. Хорошо еще, что он считает Судным днем сегодняшний день. Было бы гораздо хуже, если бы все это растянулось на несколько недель. Тогда нам пришлось бы взрывать ворота.