Страх и ненависть в Лас-Вегасе

– Ну, пожалуйста, Не говори мне таких вещей. Не сейчас. – Он жестом попросил официантку принести еще два виски. – Последняя стопка. Сколько ты можешь мне одолжить?

– Не много, а что?

– Мне надо уходить.

– Уходить?

– Да, валить из страны. Сегодня вечером.

– Спокойно, через несколько часов тебя отпустит.

– Нет, я серьёзно.

– Джордж Метески10 тоже был серьезный. И смотри, что с ним сделали.

– Не еби мне мозг! Еще час в этом городе и я кого-нибудь грохну!

Я понял, что он на грани. Та самая страшная острота ощущений на пике мескалинового прихода.

– Ладно, я одолжу тебе денег. Давай выйдем и посмотрим, сколько у нас осталось.

– А мы сможем выйти?

– Ну … зависит от того, до скольких человек мы доебемся по пути отсюда до выхода. Ты хочешь выйти по-тихому?

– Я хочу выйти по-быстрому.

– Ладно, расплачиваемся и медленно встаем. Мы оба удолбаны. Путь будет долгий. – Я крикнул официантку. Она подошла со скучающим видом, адвокат поднялся.

– Тебе платят за случку с медведем? – спросил он.

– Что?

– Это он шутит, – сказал я встряв между ними. – Эй, док, пойдем вниз, поиграем. Я довел его до края карусели, но он не хотел сходить, пока та не остановится.

– Она не остановится, – сказал я. – Она вообще не останавливается. – Я сошел и повернулся, ожидая его, но он застыл на месте … я не успел его выхватить и он уехал.

– Стой на месте! – крикнул я – Сейчас вернешься по кругу!

Он тупо глядел вперед перекошенными от страха и растерянности глазами. Но не пошевелил и мускулом, пока не сделал круг.

Я дождался, пока он очутился напротив меня и вытянул руку, чтобы его схватить – но он отпрыгнул и поехал по второму кругу. Я сильно занервничал. Я был на грани. Казалось, бармен наблюдает за нами.

Карсон-сити, подумал я. Двадцать лет.

Я залез на карусель, и быстро зашел к нему вдоль барной стойки со спины. Когда мы оказались на нужном месте, я столкнул его. Шатаясь, он побрел по проходу, потерял равновесие и, издав истошный вопль, врезался в толпу … покатился как бревно, потом резво поднялся на ноги, сжал кулаки и стал высматривать, кого бы ударить.

Я подошел к нему с поднятыми руками, изображая улыбку. «Ты навернулся, – сказал я. – Пойдем».

В этот раз на нас действительно все смотрели. Но этот болван не двинулся с места, а я знал, что будет, если я схвачу его.

– Ладно, стой здесь, за тобой сейчас придут. Я пошел.

Я быстро зашагал к лестнице, не обращая на него внимания.

На него это подействовало.

– Видал? – спросил он, поравнявшись со мной. – Какой-то козел пнул меня в спину.

– Наверно бармен, – сказал я. – За то, что ты сказал официантке.

– Господи! Давай выбираться отсюда. Где лифт?

– К лифту не подходи. Они только этого и ждут … запрут нас в стальном ящике и спустят в подвал. – Я обернулся, но никто за нами не шел.

– Не беги. Им нужен только повод, чтобы расстрелять нас.

Он кивнул, вроде понял. Мы быстро миновали большую аллею аттракционов: тир, тату-салоны, менялы и сладости, прошли ряд стеклянных дверей и спустились по газону к стоянке, где нас ждала «Большая красная акула».

– Поведешь ты, – сказал он. – Кажется, со мной что-то не то.

7. Параноидальный ужас … и жуткий призрак содомии … сверкание ножей и зеленые воды

Доехав до «Минт», я припарковался напротив казино, за углом у автостоянки. Не стоит лезть на рожон в вестибюле. За пьяных мы никак не сойдем. Мы оба перевозбуждены. Повсюду вокруг нас чрезвычайно угрожающие вибрации. Мы кинулись бегом через казино и дальше вверх по эскалатору в конце зала.

До номера мы добрались никого не повстречав – но замок не отпирался. Адвокат отчаянно с ним возился. «Суки, поменяли нам замок, – застонал он. – И наверняка устроили обыск в комнате. Господи, нам конец». Вдруг дверь распахнулась. Мы замерли, потом метнулись внутрь. Всё чисто. «Запри дверь на все засовы», – сказал адвокат. Он разглядывал два ключа от номеров. Подняв ключ с номером 1221 он спросил: «А этот откуда?»

– Номер Ласерды, – сказал я.

Он улыбнулся: «Да, точно. Я решил, пригодится».

– Зачем?

– Давай поднимемся к нему и вытащим его из постели струей из пожарного шланга, – предложил он.

– Нет, лучше к нему не соваться. У меня такое чувство, что он нас почему-то избегает.

– Ты прикалываешься? Этот португальский сукин сын опасен. Он следит за нами как ястреб. – Он искоса посмотрел на меня. – Ты что, с ним сговорился?

– Я позвонил ему, пока ты мыл машину. Он сказал, что сегодня ложится, чтобы завтра быть на старте к рассвету.

Адвокат не слушал. Он издал страдальческий вопль и ударил в стену кулаками.

– Вот козёл! Я знал! Он завладел моей женщиной!

Я рассмеялся: «Та блондиночка со съемочной группой? Думаешь, он отымел ее в задницу?

– Правильно, смейся! Вы белые все такие. – Он уже успел открыть новую бутылку текилы и пил ее большими глотками. Потом схватил грейпфрут и разрезал его пополам стальным охотничьим ножом с острым как бритва лезвием.

– Откуда у тебя нож? – спросил я.

– Принесли из обслуживания номеров, я попросил. Чтобы резать лаймы.

– Какие лаймы?