Страх любви

«Внимательно прочитайте это письмо. В нем я сообщу вам нечто интересное и важное. Это касается вас, а потому дочитайте его до конца. То, что здесь сказано, изменит вашу жизнь.

Завтра по дороге в церковь вы встретите попрошайку. Она будет стоять у Восточных ворот монастыря. Эта старая женщина встретит вас с протянутой рукой, умоляя о милостыне. Подайте ей монету, но сперва приклейте к ней маленькую бумажку, в которой вы опишете, где и когда мы можем встретиться. Я приду, куда вы скажете, и подожду вас, если понадобится. Но знайте, если вы не ответите мне, я заставлю вас сожалеть об этом до конца дней своих.

Денис Арлен».

— Это переходит все границы! — возмутился герцог.

Настоятельница сделала знак рукой, и герцог замолчал, готовый слушать ее дальше.

— Этим все не кончилось, ваша светлость, — сказала она. — В прошлое воскресенье я велела Фелиции остаться в монастыре и не ходить на мессу. Я не хотела ставить девочку в неловкое положение, ведь нищенка наверняка бы последовала за ней. По возвращении монахини и ученицы, бывшие на службе, рассказали мне нечто из ряда вон выходящее. На это уже нельзя закрывать глаза.

— Что же произошло? — спросил герцог с нетерпением.

— Нищенка ждала их у Восточных ворот, как мы и ожидали. Но это еще не все. После окончания мессы, когда все ученицы уже вышли из собора, монахини заметили закрытую коляску, шторы которой были задернуты. Рядом стояли трое подозрительных мужчин. Коляска подкатила к часовне, мимо которой лежал их путь, и перекрыла выход. Сестре Агнессе очень не понравилось, как мужчины разглядывали девочек.

Герцог напряженно слушал. На его лице отражались беспокойство и возмущение.

— Вы предполагаете, преподобная матушка… — начал было он.

— Я ничего не предполагаю, ваша светлость, — прервала его она. — Я просто излагаю вам все, как есть. Случившееся настолько встревожило меня, что я сочла нужным немедленно написать мистеру Рэмсджилу. Я и раньше переписывалась с ним.

— Вы поступили совершенно правильно, — согласился герцог. — И я поспешил сюда, чтобы подобное не повторилось. Когда вы передадите Фелицию на мое попечение?

Настоятельница улыбнулась:

— Я надеялась услышать эти слова, ваша светлость. Никто лучше вас не сможет следить за девушкой.

Герцог даже удивился ее чрезмерной радости.

— Но есть еще один неприятный момент, ваша светлость, — сказала вдруг настоятельница.

— Что же это? — насторожился герцог.

Его вдруг охватили нехорошие предчувствия, хотя Дарлингтон даже не мог представить, о чем сейчас может идти речь. Для него ударом стало уже то, что его подопечная тайком получала письма от алчных родственников, а один из проходимцев чуть было не похитил девочку.

— Я знаю Фелицию уже достаточно долгое время, ваша светлость. Вы отдали девочку в мое полное распоряжение, и я много общалась с ней, многое поняла и узнала, — сказала настоятельница. — А потому считаю нужным открыть вам кое-какие свои наблюдения о Фелиции.

Подозрения герцога усиливались с каждой минутой.

— О чем идет речь? Что с ней не так, преподобная матушка?

Настоятельница долго подбирала слова и никак не решалась сказать их. Наконец она собралась с духом. В данной ситуации лучше ничего не скрывать и сказать правду.

— Девочка много пережила и сильно страдала до приезда к нам. Перенесенные травмы тяжело отразились на ее психике. Фелиция боится мужчин.

Некоторое время стояла напряженная тишина.

Затем герцог неуверенно переспросил:

— Боится мужчин? В чем это выражается?

— Она вся съеживается при виде мужчин, убегает, замыкается в себе. Она не хочет с ними говорить, даже старается не оставаться рядом просто потому, что они мужчины.

— Но для ее возраста это весьма странно, — предположил герцог.

Он силился вспомнить хотя бы один подобный случай. Но нет, на его веку не встретилось ни одной такой женщины, тем более в возрасте Фелиции, которая боялась бы мужчин. Как раз наоборот, женщины с завидной настойчивостью преследовали мужчин, старались быть у них на виду, заманивали и кокетничали, недолюбливая при этом всех остальных особ женского пола, видя в них соперниц.

— Когда Фелиция только переехала сюда, было видно, что пережитое не прошло бесследно, — продолжала между тем настоятельница. — Я предполагала, что она будет бояться мужчин, отождествляя их с отцом. Но была уверена, что со временем это пройдет, боль и обида забудутся.

— Я правильно понял, — перебил герцог, — что она все еще боится, ничего не забылось и не прошло?