Страх любви

— Анри! — воскликнул герцог. — Как я счастлив снова видеть тебя!

— Почему ты не известил меня о своем приезде? Я только два часа назад узнал о том, что ты в городе. Нехорошо забывать старых друзей, Дарлингтон.

— Я покинул Лондон неожиданно, только вчера. У меня не было времени предупредить друзей, — объяснил герцог.

— Я вовсе не сержусь. Напротив, я очень рад, что ты наконец здесь, — сказал граф д'Авлон.

Вдруг он заметил Фелицию и вопрошающе взглянул на герцога.

Фелиция выглядела на редкость очаровательно в новом платье, самом удачном в ее гардеробе, как казалось герцогу. Он сам выбирал это платье, и ему было приятно, что Фелиция оценила его выбор и сегодня вечером отдала предпочтение именно этому наряду.

Девушка, как и положено дебютантке, предпочитала белый цвет. Это белоснежное платье, отделанное серебряной вышивкой, сильно отличалось от обычных платьев всех молоденьких девиц. Талия Фелиции была стянута серебряным пояском, а из-под оборок юбки виднелись серебряные туфельки.

При каждом движении Фелиции наряд начинал сверкать, а потому девушка казалась еще более изящной и воздушной. Когда на ее лице не играла озорная улыбка, Фелицию можно было принять за неземное существо, за прелестного ангела.

Но когда герцог подвел к ней своего друга, она вся потускнела. Дарлингтон заметил, что Фелиция напряжена и скованна. Она сжала свои маленькие пальчики в кулачки и с трудом подавила желание убежать прочь.

— Я приехал в Париж, — объяснял герцог, — чтобы забрать свою племянницу из монастыря Святой Терезы, где она обучалась последние пять лет. Я не просто родственник Фелиции, я ее опекун.

Они приблизились к девушке.

— Фелиция, — обратился герцог, — я хочу представить тебе моего старого друга графа д'Авлона. Анри, это Фелиция Дарл.

Граф поглядел на девушку с неподдельным восхищением, поклонился и выразительно сказал:

— Enchant'e, mademoiselle! [5]

Эта фраза была не простой любезностью, в голосе графа звучал неподдельный восторг.

Фелиция присела в реверансе, но руки не подала. Герцог заметил, что девушка страшно напряжена. Она ничем не выдавала своего страха, хотя это и потребовало от нее огромных усилий.

— Я и не знал, что у тебя в Париже есть племянница, — сказал граф, не отрывая глаз от Фелиции, — да и к тому же такая красавица.

Он улыбнулся девушке и сказал:

— Теперь, как я понимаю, вы закончили свое образование и можете наслаждаться жизнью. Знайте же, мадемуазель, у ваших ног Париж и я. Граф д'Авлон в полном вашем распоряжении.

— Благодарю вас, месье.

Фелиция с трудом произнесла эти слова, ее голос дрожал. Герцог все больше убеждался в том, что ее боязнь мужчин, о которой предупреждала его настоятельница, не была вымыслом. Он только сейчас понял, насколько велик этот страх.

Теперь беспокойство настоятельницы стало ему вполне понятно. Герцог слишком несерьезно отнесся к чувствам Фелиции. Он считал, что девушка выдумывает эти страхи и преувеличивает события прошлого.

К тому же он видел причину такого состояния в обычной нервозности и робости дебютантки. Все юные девушки, выходящие в свет, так же неуверенны, боязливы, стеснительны и подозрительны. Видимо, герцог глубоко ошибался.

Он поспешил отвлечь внимание графа от своей подопечной и заговорил о лошадях. Рассказал о всех предстоящих скачках. Граф слушал его рассеянно и не сводил глаз с Фелиции. Он был сражен ее красотой и свежестью, она явно пробудила его интерес.

Фелиция даже не попыталась поддерживать разговор. Какое-то время она еще стояла, но ноги не слушались ее: девушка медленно опустилась в кресло. Она так и не разжала нервно стиснутых рук.

Граф невпопад отвечал на вопросы друга. Ему явно не терпелось сменить тему разговора. Наконец он сказал:

— Друзья, мне кажется, мы попусту теряем время. Такой вечер грех проводить дома. Нас ждет Париж, с его соблазнами и развлечениями, которые, без сомнения, заинтересуют мадемуазель Фелицию.

— Я думал отложить ее знакомство со светской жизнью до завтра, — заметил герцог.

— А по-моему, пора начать сегодня вечером, сейчас же, — не сдавался граф. — Я советую тебе познакомить Фелицию с ночным Парижем.

Герцог удивленно поднял брови. Д'Авлон добавил с улыбкой:

— Я не имею в виду твой ночной Париж, Красавчик. Я говорю о Париже, который уцелел в революцию. Сейчас на улицах горят фонари, а не огни повстанцев. За время пребывания в монастыре Фелиции вряд ли довелось видеть освещенные пароходы и баржи, которые теперь плавают верх и вниз по Сене.

Дарлингтон все еще сомневался, как лучше поступить. Наконец он решил, что когда-нибудь все равно придется начинать. Пусть сейчас Фелиция напугана до смерти, рано или поздно ей придется сделать первый шаг. Так почему же не сделать его сегодня? Сейчас вполне подходящий случай.

— А ты неплохо это придумал, Анри! — сказал он. — Уверен, Фелиции эта прогулка доставит одно удовольствие. Вечерний Париж покорит любого. Так в чьей же коляске мы поедем: в твоей или моей?

— В моей, — ответил граф. — Она уже готова к прогулке, а кучер знает все мои любимые места.