Страх никогда не стареет

– Насчет пули ты прав. Могут и меня хлопнуть. Но у меня работа такая, совать нос в чужие дела. Володя, проводи гостя до крыльца, вызови ему такси до вокзала, вот тысяча, ему хватит.

В полной тишине он дошел до двери.

– Валера, – сказал я, когда он уже практически вышел, – мне сегодня несколько человек сказали, что ты слизняк. Ты знаешь, они были правы! Ты и правда слизняк!

Он что-то пробурчал под нос и ушел.

– С чего это ты решил его напоследок добить? – как-то задумчиво спросил Сергей.

– Не знаю. Я устал, Серёга, весь день на нервах. Весь день, как в помойке копаюсь. А тут еще это чудо в перьях. Не зря его Сарибеков за человека не считал.

– Повесится еще.

– Плевать. Пусть вешается. Боже мой, опять ночь на дворе, а мы все еще на работе! Завтра всем разрешаю прибыть к десяти. На утреннее совещание не ходите, я отбрешусь как-нибудь. Сергей, поехали!

Перед сном я пообщался с компьютером, дал задание Главному серверу и лег спать.

4

Ночью мне снилась Фаина в черной монашеской одежде. Она из-под складок балахона обнажала блестящее лезвие кривого кинжала, скалила прогнившие зубы и грозила мне тощим кривым пальцем с загнутым стальным ногтем.

Словом, проснулся я плохо отдохнувшим. Сделав пару глотков холодного вчерашнего чая, включил компьютер, проверил сообщения. Первое же из них в расшифрованном виде гласило:

«Клементьеву. На совещании авиастроительного комитета корпорации „Rolls-Royce“ принято решение о приостановлении инициативных разработок перспективного двигателя для истребителя пятого плюс поколения. Активизируйтесь».

Активизируйтесь! Можно подумать, я тут целыми днями с сенаторскими дочками коктейли пью, прогуливаюсь по городу да стишки про любовь сочиняю. Хорошо им там, в Москве! Только указания посылай.

Да и «Роллс-Ройс» хорош! В первый же рабочий день недели решение приняли. Без всякой там пресловутой английской бюрократии собрали нужных людей и подписали итоговый протокол. Ах, да! Вы, наверное, думали, что «Роллс-Ройс» – это фирма, которая шикарные автомобили для богатеев выпускает? Угадали. Только вот автомобили – это ничтожный сектор продукции «Роллс-Ройс», одного из мировых лидеров в производстве авиационных двигателей.

– У нас неприятности? – спросил, выходя из ванной, Сергей.

– Утро, как известно, добрым не бывает. Неприятности прогнозируемые: мелкие, но пакостные. Продолжающиеся происки английских плутократов. Они, видите ли, решили притормозить разработку новейшего авиационного двигателя. Ты, кстати, где вчера этого Валерика подцепил?

– Его местные менты мне прямо к вертолету привезли. Видел бы ты, какие у них глаза были! А вот где они его отыскали, я уже не знаю. Противный тип, скользкий. Геннадьевич, ты не крути, скажи честно – нам обещают ягодицы кожаным ремнем подрумянить? Или еще хуже?

– Сам почитай, – я показал ему на ноутбук, – посмотри фотографии. Я вчера телефоном больше сотни кадров отснял. Кстати, кофе кончается. Парадокс какой-то: мы в этой комнате почти не бываем, но кофе куда-то исчезает. Может, горничная отсыпает? Пройдется по номерам, баночку себе натрясет. Все какой-то навар.

– Поставь аппаратуру наблюдения.

– Проще кофе купить. Пусть угощается любезная. Но к делу. Я специально выделил утро, чтобы с тобой кое-что обсудить.

Сергей щелкнул зажигалкой, закурил, наливая утренний кофе.

– Да я бы тоже не отказался, чтобы ты кое в чем меня просветил. Если сочтешь нужным, конечно же.

– Я понял, о чем ты. Итак, что мы имеем? Инна Ралифовна в разговоре мне совсем непрозрачно намекнула, что в их семье происходило что-то, что выходит за рамки обычного. Причем происходило это что-то в прошедшем времени. Послушай.

Из компьютера раздался немного искаженный голос Инны: «…Зачем ей Фаина? Которая наверняка про Наталью что-то такое знает, что даже в нашей семье выходит за рамки разумного».

– Она совершенно четко, умышленно дает понять, что события происходили в прошлом. Что связаны они были с ее отцом, личностью совершенно отрицательной, и сестрой, пьяницей и похотливой девкой, к тому же взбалмошной и недалекого ума. Заметь, мне, первому встречному, она крайне отрицательно характеризует двух самых ей близких людей. Отец, понятно, отработанный материал, про него можно всякую гадость говорить. Но сестра-то жива-здорова! И Инна за весь вечер о ней ни слова хорошего не сказала. И еще, Фаина отчитывается ей о происходящем в отчем доме. Это Инна не специально сказала, а совершенно случайно оговорилась. Представь, на Фаине была часть организации похорон, теперь отъезд вдовы плюс повседневные заботы. Она должна крутиться как белка в колесе, но находит время для доклада. У них, несмотря на все трудности, налажен регулярный канал связи. Но это так, между делом. Теперь смотри сюда и помни, что я даже на страшном суде откажусь, что тебе все это говорил и показывал.