Страх огня

И вдруг могила разверзлась. Из-под земли вырвались языки пламени, внутри которых выпрямился во весь рост жуткий скелет. В пустых глазницах ревел огонь, а все кости окутывало шипящее оранжево-желтое пламя.

«Иди ко мне, — проскрежетал скелет. — Иди ко мне, Джейсон, иди ко мне!»

Теперь он не мог отвести взгляд от пылающей фигуры, злорадно ухмылявшейся ему в лицо. Джеймс Вайсс, или кем он там был на самом деле, подался к Джейсону, явно намереваясь схватить его.

Джейсон в панике попятился назад, крепко зажмурился, тряхнул головой и открыл глаза. Сердце гулко бухало у него в груди.

Наваждение исчезло. Могила оставалась самой обычной, с надгробием. Оно не треснуло, а из земли не било пламя, в котором купался горящий скелет.

— Господи Иисусе, — пробормотал Джейсон. — Боже, что это было?

— Что случилось? — издалека окликнула его Кайла.

Джейсон дрожал так, словно схватился за оголенный электрический провод.

— Ничего, — отозвался он. — Надеюсь.

«Или, быть может, я схожу сума, совсем как Ноам Морейн».

Но если он пребывает в здравом уме, то что, во имя Господа, он сейчас видел?

«Ничего, ровным счетом ничего. Это были всего лишь галлюцинации, вызванные стрессом, который ты испытываешь в последнее время. Чрезмерное напряжение может заставить человека увидеть то, чего нет на самом деле, только и всего».

Может быть, и так. Во всяком случае Джейсон очень надеялся, что призраки, существующие лишь у него в воображении, больше не побеспокоят его.

Они оставались на кладбище Сент-Джеймс до тех пор, пока на горизонте не угасли последние краски заката. Прошло уже полтора или даже два часа с тех пор, как его охватили изумление и восторг, когда он понял, что они нашли то самое место, которое искали. Но сейчас Джейсон испытывал одно лишь разочарование.

Они так и не сумели отыскать могилу с фотографии. А ведь могли пройти совсем рядом с ней, даже не подозревая об этом. Он решил, что на сегодня довольно.

— Думаю, нам пора уходить, Кайла.

— Да, — согласилась она.

Джейсон не знал, что сказать, и потому промолчал.

Они вернулись в город и зашли поужинать в ресторан мясных блюд. Кайла первой нарушила затянувшееся молчание.

— Джейсон, мы проделали долгий путь. Не сдавайся.

Он с удивлением взглянул на нее. Будь на то ее воля, они бы даже не поехали в Маунт-Пейта — она ненавидела смерть и, соответственно, кладбища. Они искали реальную могилу, на которой, не исключено, было выбито имя Джейсона, — если его теория насчет прошлой жизни и впрямь не была притянута за уши. А сейчас Кайла, отбросив собственные предубеждения, проявила великодушие, чтобы он окончательно не пал духом.

— Это очень мило с твоей стороны.

Он попробовал угадать, о чем она думает.

— Как ты себя чувствуешь?

— Не знаю, — потерянным голосом отозвалась она. — Мне страшно, и чем дольше это тянется, тем все меньше смысла я во всем этом вижу.

Кайла мельком взглянула на полного мужчину, вставшего из-за соседнего столика. Он прошел мимо, жизнерадостно сказав официантке: «Спокойной ночи, Сью», и вышел за дверь.

Сью принесла им бифштексы, с вежливой улыбкой пожелала bon appétit.[32] Джейсон, взяв в руки вилку и нож, задумался.

Не исключено, фотограф был единственным, кто мог сказать ему, где находилась нужная могила. А ведь она была совсем рядом. Она должна находиться где-то на кладбище Сент-Джеймс. Недалеко отсюда.

И в то же время так далеко.

Глава двадцать вторая ЧАК

Дверь похоронного бюро им открыл долговязый тощий парнишка в яркой цветастой рубашке, которая болталась на нем, как на вешалке. Джейсон, назвав ему свое имя и представив Кайлу, сказал, что у него назначена встреча с Чаком Клэем. Парнишка, кивнув, отправился на поиски Чака.

Вскоре к ним вышел мужчина лет пятидесяти с небольшим, одетый в джинсы и ослепительно-белую рубашку.

— Доброе утро. Я Чак Клэй, — сообщил он.

Джейсон протянул мужчине руку.

— А я Джейсон Эванс. Здравствуйте. Это моя жена, Кайла. Спасибо, что согласились принять нас.

Клэй отступил на шаг и жестом предложил им войти. Гостиная, с темной плиткой на полу и стенах, свечами и канделябрами, дышала торжественной тишиной и покоем, приличествующим похоронному бюро. Через боковую дверь Чак привел их в небольшой кабинет. Здесь стояли стол и картотечный шкаф. На стене позади стола висела абстрактная картина, на которой причудливо скрещивались ломаные линии желтого, красного, зеленого и черного цветов. У Джейсона она вызывала неприятие. Хозяин предложил им присаживаться и сам уселся за стол.

— Итак, чем могу служить?