Страх открывает двери

Вайланд был неплохим психологом. Он понял, что Ларри, этот психопат, будет для меня в десять раз страшнее любой холодной и рассчитанной жестокости, которую могли применить ко мне он сам или его головорезы. И меня действительно охватил страх. Кроме того, я уже в достаточной мере показал свою стойкость и бесстрашие, и перегибать палку тоже не имело смысла.

— Это усовершенствованный вариант ранних французских батискафов, — быстро сказал я. — И эта модель представляет собой комбинацию британского и французского проектов, рассчитанную на глубину не более 2 500 футов. Это лишь двадцать процентов глубины, на какую были способны ее предшественники, но зато она отличается большой скоростью, большой маневренностью и действительно приспособлена для работ под водой, чего нельзя сказать о предшественниках…

За всю мою жизнь никто не испытывал ко мне большей ненависти, чем Ларри в эту минуту. Он был маленьким малышом, а я — обещанной игрушкой, самой удивительной из всех, которые он когда-либо видел, а теперь его лишили этой игрушки как раз в тот момент, когда она уже была у него в руках. Он чуть не заплакал от ярости и разочарования, хотя еще приплясывал передо мной, размахивая своим револьвером.

— Он лжет! — прохрипел он. — Он просто пытается… — Голос его сорвался и перешел в визг.

— Он не лжет, — холодно прервал его Вайланд. В его голосе не было ни торжества, ни удовольствия. Он добился своего, и мое упорство теперь уже не имело никакого значения. — Убери свой револьвер!

— А я говорю, что он лжет… — снова завопил Ларри, но в этот момент один из молчавших до сих пор мужчин схватил его за руку и сжал запястье с такой силой, что Ларри, вскрикнул от боли.

— Убери свою пушку! — рявкнул он. — Или я сам ее уберу!

Вайланд взглянул на них и отвел глаза.

— Вы не только знаете модель, Тэлбот, но и работали на ней. Генерал имеет хорошие связи в Европе, и сегодня утром мы получили соответствующую информацию. — Он наклонился ко мне и мягко добавил: — Вы работали на ней и позднее… Совсем недавно. Наши источники на Кубе даже авторитетнее, чем в Европе.

— Я бы не сказал, что это было недавно, — ответил я. — Когда этот батискаф доставили на место, чтобы провести ряд предварительных погружений — еще без людей — во внутренних водах близ Нассау, англичане и французы сочли более дешевым и разумным нанять для работы местное судно, чем доставлять судно из Европы. В это время я работал в Гаване на фирму, проводившую подводные спасательные работы. У них было судно со спасательным краном на борту. Оно было идеальным для нашей цели. Я находился на борту, но в самом батискафе не работал. И лгать мне нет никакой причины. — Я слабо улыбнулся. — Кроме того, я оставался на борту спасательного судна всего одну неделю. Они знали, что я нахожусь там, а я знал, что они охотятся за мной, и мне пришлось поспешно отбыть…

— Они? — Брови Вайланда по-прежнему работали что надо.

— Какое это теперь имеет значение? — Даже в моих ушах голос мой прозвучал устало и безнадежно.

— Да, верно, верно, — улыбнулся Вайланд. — Судя по тому, что мы о вас знаем, это могла быть полиция любой страны. Во всяком случае, генерал, это объясняет тот факт, что нас беспокоил. А именно: где мы раньше видели Тэлбота.

Генерал Рутвен промолчал. Если раньше я еще мог немного сомневаться в том, что генерал является орудием или, жертвой в руках Вайланда, то сейчас все эти сомнения исчезли. Он был жалок, несчастен и явно не хотел участвовать в этой авантюре.

И я внезапно сказал с наигранным удивлением, словно мне только сейчас пришла в голову эта мысль:

— Так это вы увели тот батискаф? О Боже, да это действительно были вы! Какого…

— Не думаете ли вы, что мы привезли вас сюда, чтобы обсуждать с вами устройство этого аппарата? — Вайланд позволил себе слегка улыбнуться. — Конечно, это было очень просто сделать. Простофили закрепили его на проволочном канате на глубине десяти футов. Мы перерезали канат, заменили его другим, более старым и изношенным, чтобы они подумали, что он порвался и течение унесло батискаф в глубину, а потом увели его на буксире. Большую часть пути мы проделали ночью в темноте, так что встречные суда — а они попадались очень редко — ничего не заподозрили. — Он снова улыбнулся, видимо, в это утро он решил себя побаловать. — Это было совсем нетрудно. Кому могло прийти в голову, что частная яхта ведет за собой на буксире батискаф!

— Частная яхта? Вы имеете в виду… — Я почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове. Я чуть не дал маху и не погубил все дело: у меня чуть не сорвалось с губ название яхты «Соблазнительница». Ведь никто не знал, что я слышал это название от Мэри Рутвен. — Вы имеете в виду яхту генерала? У него есть яхта?

— Да уж конечно, не мою с Ларри, — усмехнулся Вайланд. — У нас с Ларри нет яхт…

«У нас с Ларри…» — странная фраза! Но в данный момент она ничего не значила для меня, и я не зафиксировал на ней внимания.

— Разумеется, яхта генерала!

Я кивнул.

— И разумеется, держите батискаф где-то поблизости… Но не могли бы вы мне сказать, на кой черт вам понадобился этот батискаф?