Страхи мудреца. Книга 1

«Квоут,

извини, что уехала из Имре, ничего не сказав и не предупредив. Я тебе отправила письмо в вечер перед отъездом, но ты, наверно, так его и не получил.

Я уехала за границу в поисках тучных пастбищ и новых Возможностей. Я очень люблю Имре, и наши Краткие, хотя и Редкие встречи приносили мне немало радости, но жизнь там дорогая, а шансов у меня в последнее время становилось все меньше.

Илл — приятная страна, сплошные пологие холмы. Климат здешний мне очень нравится, тут теплее и воздух пахнет морем. Кажется, я сумею пережить эту зиму и ни разу не слечь в постель с легочным приступом. Впервые за много лет.

Я провела некоторое время в Малых королевствах, присутствовала при стычке двух конных отрядов. Вот было треску, вот Конского Ржанья, ты ничего подобного в жизни не слыхал! Еще я некоторое время провела на корабле, научилась вязать разные морские узлы и правильно плеваться. И узнала много новых бранных слов.

Если ты вдруг вежливо спросишь, когда же мы встретимся снова, я, возможно, продемонстрирую то, чему научилась.

Еще я встретила своего первого Наемника из Адемов (тут их зовут „кровавые рубахи“). Это женщина, она ненамного выше меня ростом, и у нее удивительные серые глаза. Она хорошенькая, но странная и молчаливая и дергается все время. Никогда не видела, как она сражается, и, кажется, и не хочу этого видеть. Хотя интересно, конечно.

Я по-прежнему без ума от арфы. Сейчас живу у одного искусного господина (имени его я называть не стану), продолжаю обучение.

Я тут хлебнула немного вина, пока это все писала. Я это говорю в оправдание, чтобы ты понял, почему я написала „искуссного“ с двумя „с“. То есть с тремя… Кист! Ну, ты понял, да?

Ты извини, что раньше не написала, но я так много странствовала, и до сих пор у меня просто не было Возможности написать Письмо. Вот наконец написала, но, боюсь, мне потребуется еще некоторое время, чтобы отыскать путешественника, которому я могла бы его доверить на обратном пути к тебе.

Я часто и тепло думаю о тебе.

Искренне твоя,

Д.

Постскр. Надеюсь, футляр для лютни служит тебе верой и правдой!»

* * *

Занятия у Элодина в тот день начались странно.

Для начала Элодин пришел вовремя. Это застало нас врасплох: мы, шестеро оставшихся студентов, уже привыкли первые минут двадцать-тридцать сидеть в аудитории, болтать, резаться в карты и ворчать по поводу того, как мало нам дают эти занятия. Мы даже не заметили магистра имен, пока он не миновал половину лестницы, ведущей вниз, к кафедре, и не хлопнул в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.

Вторая странность состояла в том, что Элодин был облачен в официальную магистерскую мантию. Я и прежде видел его в этом наряде, когда того требовали обстоятельства, но он всегда носил его нехотя. Даже во время экзаменов мантия на нем обычно была мятая и несвежая.