Страхи мудреца. Книга 2

«Что касается дела, которое послужило причиной этих печальных разногласий, то, полагаю, вы действовали целиком и полностью в соответствии с моими интересами и интересами Винтаса в целом. На самом деле я только нынче утром получил доклад о том, что две девушки из Левиншира вернулись в свои семьи и сделал это рыжеволосый „джентльмен“ по имени Квоут.

В награду за ваши многочисленные услуги я могу предложить следующее.

Во-первых, полное прощение за убийство, совершенное вами под Левинширом.

Во-вторых, кредитное письмо, которое позволит вам оплачивать из моих средств ваше обучение в Университете.

В-третьих, указ, дающий вам право путешествовать, выступать и давать представления на всей территории моих владений.

И, наконец, свою благодарность.

Маэрсон Леранд Алверон».

Я довольно долго сидел неподвижно, глядя на птиц, порхающих в саду под окном. В конверте лежало все то, о чем писал Алверон. Кредитное письмо выглядело подлинным произведением искусства, подписанным и снабженным печатями самого Алверона и его главного казначея.

Указ выглядел еще изящнее, хотя это казалось невозможным. Он был написан на толстом листе кремово-белого пергамента, подписан собственной рукой маэра и снабжен его родовой печатью и личной печатью самого Алверона.

Однако это не было письмо о покровительстве. Я тщательно прочитал его от первой до последней строки. Из того, что об этом нигде не говорилось, недвусмысленно следовало, что я не состою на службе у маэра и мы никак друг с другом не связаны. Тем не менее указ позволял мне свободно путешествовать и давал право выступать от его имени. Этот документ представлял собой замысловатый компромисс.

Я как раз заканчивал одеваться, когда в дверь снова постучали. Я вздохнул, отчасти ожидая, что это явились новые стражники, чтобы вышвырнуть меня из моих покоев.

Однако за дверью стоял еще один посыльный. Он принес серебряный подносик с еще одним письмом. На письме красовалась печать Лэклессов. А рядом лежало кольцо. Я взял его и озадаченно повертел в пальцах. Кольцо было не железное, как я рассчитывал, а деревянное, из светлого дерева. Сбоку на нем неровными буквами было выжжено имя Мелуан.

Я заметил, что мальчишка-посыльный стреляет выпученными глазами то на кольцо, то на меня. Более того, я обратил внимание, что стражники на кольцо не смотрят вовсе. Очень старательно не смотрят. Так, как люди не смотрят на что-нибудь ужасно интригующее.

Я протянул мальчишке свое серебряное кольцо.

— Отнеси-ка его Бредону, — сказал я. — И поживей!

* * *

Когда я отворил дверь, Бредон созерцал стражников.

— Ну, трудитесь на совесть, дети мои, — сказал он, шутливо постучав одного из них по груди тросточкой. Серебряная волчья голова на кирасе стражника слегка зазвенела, и Бредон улыбнулся, как дядюшка-весельчак. — Нам всем спокойнее благодаря вашей бдительности.

Он затворил за собой дверь и вопросительно приподнял бровь.

— Боже милосердный, молодой человек, вы двигаетесь по карьерной лестнице через три ступеньки! Нет, я знал, что вы у маэра в фаворе, но чтобы он приставил к вам двух своих личных стражников?

Он прижал руку к груди и театрально вздохнул.

— Скоро вы будете чересчур заняты, чтобы иметь дело с бедным, старым, бесполезным Бредоном!

Я слабо улыбнулся в ответ.

— Думаю, тут все несколько сложнее.

Я показал ему деревянное кольцо.

— Мне нужно, чтобы вы объяснили, что оно означает.

Шутливая улыбочка Бредона испарилась стремительней, чем если бы я вытащил окровавленный кинжал.

— Господь и владычица! — воскликнул он. — Скажите, что вы это получили от какого-нибудь старожила крестьянина!

Я покачал головой и протянул кольцо ему.

Он повертел кольцо в руках.

— Мелуан? — тихо переспросил он. Вернув мне кольцо, он плюхнулся в ближайшее кресло, положив на колени свою тросточку. Лицо у него слегка посерело. — Это прислала вам молодая супруга маэра? В качестве приглашения?

— Это что угодно, только не приглашение, — сказал я. — Кроме этого, она прислала мне очаровательное письмо.

Я показал его другой рукой.

Бредон протянул руку.

— Можно посмотреть? — спросил он, но тут же поспешно отдернул руку. — Прошу прощения. Это редкостная грубость с моей стороны…

— Напротив, вы окажете мне громадную услугу, если прочтете его, — сказал я, вкладывая письмо ему в руки. — Я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы узнать ваше мнение.