Страхи мудреца. Книга 2

Приглядевшись внимательнее, я выяснил, что над дверьми лавок имеются вывески. Резные или расписные дощечки, на которых было изображено то, что продается внутри: хлеб, травы, клепки для бочек… Надписей на вывесках не было, оно и к лучшему: читать по-адемски я все равно не умел.

Я зашел в аптеку, где меня отнюдь не приветствовали, и к портному, который принял меня весьма тепло. Я потратил часть украденных трех роялов на пару новых комплектов одежды — по той, что была на мне, сделалось очень уж заметно, сколько километров я в ней отмерил. Я купил рубахи и штаны неброских цветов, как тут носили, надеясь, что это поможет мне лучше вписаться в общество.

Кроме того, я проводил часы, глядя на меч-дерево. Поначалу я делал это по приказу Вашет, но вскоре обнаружил, что меня тянет туда, когда у меня появляется свободное время. Колыхание его ветвей гипнотизировало и успокаивало. Временами казалось, будто ветви выводят на небе письмена, выписывая имя ветра.

* * *

Вашет, верная своему слову, отыскала мне достойного соперника.

— Ее зовут Целеана, — сказала мне Вашет за завтраком. — Ваша первая встреча состоится у меч-дерева в полдень. Утро можешь потратить на то, чтобы подготовиться так, как считаешь наилучшим.

Ну, наконец-то! Возможность проявить себя! Возможность посостязаться с человеком, чьи навыки равны моим! Настоящий поединок!

Разумеется, я прибежал к меч-дереву заранее и, увидев их издали, сначала испугался: мне показалось было, что маленькая фигурка рядом с Вашет — это Пенте, та самая женщина, что одолела Шехин.

Потом я понял, что это никак не может быть Пенте. Фигурка, шагавшая рядом с Вашет, была маленькой, но на ветру становилось заметно, что она прямая и худенькая, без тех изгибов, что у Пенте. А главное, фигурка была одета в ярко-рыжую рубаху, а не в алые одежды наемницы.

Я подавил укол разочарования, хотя и понимал, что это глупо. Вашет ведь говорила, что нашла мне соперницу по плечу. Очевидно, это не мог быть человек, уже носящий алое.

Они подошли ближе, и мое возбуждение сникло.

Это была девчонка. Нет, не девушка лет, скажем, четырнадцати. Это была маленькая девочка, лет десяти, не больше, тощенькая, как прутик, и такая маленькая, что ее голова едва доходила мне до груди. Серые глаза казались огромными на детском личике.

Я почувствовал себя униженным. Издать протестующий возглас мне помешал только тот факт, что я знал: Вашет сочтет это жутким хамством.

— Целеана, это Квоут! — сказала Вашет по-адемски.

Девочка оценивающе смерила меня взглядом, потом машинально сделала полшага в мою сторону. Это был комплимент. Она сочла меня достаточно опасным и подошла поближе, чтобы при необходимости иметь возможность нанести удар. Она подошла чуть ближе, чем подошел бы взрослый, потому что была меньше ростом.

Я сделал жест «вежливое приветствие».

Целеана ответила на мой жест. Возможно, это все мое воображение, однако мне показалось, что наклон ее рук демонстрировал вежливое приветствие на равных.

Если Вашет это и заметила, она ничего не сказала.

— Я хочу, чтобы вы сошлись в поединке.

Целеана еще раз смерила меня взглядом. Ее узкое личико ничего не выражало, как и у всех адемов. Ветер взметнул ее волосы, и я заметил у нее на лбу полузаживший порез, тянущийся от брови к линии роста волос.

— Зачем? — спокойно спросила девочка. Не похоже было, что она боится. Вопрос был задан так, словно она просто не понимала, для чего ей со мной бороться.

— Потому что вы оба можете кое-чему научить друг друга, — сказала Вашет. — И потому, что я так велю.

Вашет сделала мне знак «внимание».

— Целеана чрезвычайно искусна в исполнении кетана. У нее за плечами многолетний опыт, и она без труда справляется с любыми двумя девочками своего роста.

Она дважды хлопнула Целеану по плечу — предупреждение.

— Квоут же в кетане новичок, ему еще многому предстоит научиться. Однако он сильнее тебя, выше, и конечности у него длиннее. Кроме того, на его стороне варварская хитрость.

Я взглянул на Вашет, пытаясь понять, то ли она издевается надо мной, то ли нет.

— Кроме того, — продолжала Вашет, обращаясь к Целеане, — скорее всего, ты, когда вырастешь, будешь того же роста, что и твоя мать, так что тебе следует набирать опыт поединков с теми, кто крупнее тебя.

Внимание.

— Ну и, наконец, он еще только учится говорить на нашем языке, и ты не станешь смеяться над ним из-за этого.

Девочка кивнула. Я обратил внимание, что Вашет не сказала, что надо мной нельзя смеяться по другим причинам.

Вашет расправила плечи и заговорила официальным тоном:

— Не делать ничего с намерением искалечить партнера.

Она принялась загибать пальцы, перечисляя правила, которые она мне изложила, когда мы впервые занялись спаррингами:

— Бить жестко, но не жестоко. В голову и шею бить аккуратно, в глаза не бить вообще. Вы оба отвечаете за безопасность партнера. Если кто-то из вас проведет удачный болевой прием, не пытайтесь вырваться. Признайте это честно и считайте это концом спарринга.

— Я все это знаю, — сказала Целеана. Раздражение.