Страхослов

Кит принялась наливать темно-коричневую жидкость в разрисованную розами чашку. Мейкпис сидел ссутулившись.

– Я слышал вас, – сказал он.

– Что?

– Я слышал, как Эйрдейл вел вас в камеру. Я был в кладовой позади стойки и слышал, как вы просили Райта найти меня. Я слышал это и проигнорировал. Я подумал: «Пусть это будет тебе уроком, маленькая мисс, будешь знать, как делать из меня дурака!»

Мейкпис опустил глаза на шляпу, едва державшуюся на его колене.

– Как давно вы знали? – спросила Кит.

– С вечера после двойного убийства. Я заходил проверить, как вы. Я был на другой стороне улицы и неожиданно вместо своего лучшего констебля увидел на пороге дома высокую женщину в ночной рубашке, которая глядела вслед шлюхе, уходившей по дороге в Ледиз-Ментл-корт.

– Вы знали все это время? Знали и ничего не сказали? Знали и все равно прислушались, когда я рассказала вам о сувенирах? – удивленно спросила Кит.

Мейкпис пожал плечами.

– Ваши слова имели смысл, а я уже знал, что вы не идиотка. Я не думал, что если вы другого пола, то это что-то меняет.

– Спасибо, – тихо сказала девушка. Она и правда была благодарна инспектору.

– Но я злился на вас. Очень злился. Когда Эбберлайн приказал запереть вас в камере, я не вмешался. Я подумал: «Так ей и надо». – Мейкпис потер ладонями лицо с многодневной щетиной. – Так что во всем этом есть и моя вина. Я позволил им закрыть вас в камере. Я позволил Эйрдейлу увести вас – хотя, клянусь, я не знал, что он вас ударил. Я тоже виновен в смерти Келли.

Кит посмотрела на свои руки, осмотрела ногти – не скопилась ли под ними грязь? – что угодно, лишь бы не смотреть на инспектора. Девушка была возмущена, хотя и понимала, что на самом деле у нее нет на это права – это было неважно. Она лгала всем, она рискнула жизнью другой женщины. Вина полностью на ней.

Внезапно Кит почувствовала усталость. Она не спала с тех пор, как обнаружила тело Келли, – просто лежала, глядя на потолок, дверь, стены, надеясь, что, несмотря на отсутствие у нее тайных сил, Мэри сможет явиться ей, чтобы Кит могла рассказать, что случилось, объяснить, что она не предала ее, не бросила во тьме.

– Полагаю, мистер Мейкпис, мне следует уйти в отставку.

Инспектор медленно кивнул, поднялся и замер в растерянности. Кит протянула ему руку. Мейкрис держал ее долгие секунды, будто не мог подобрать нужных слов. Кит проводила его до двери и открыла ее – на пороге стоял маленький китайский мальчик, как раз собиравшийся стучать. Его глаза при виде мужчины и женщины распахнулись, и Кит испугалась было, что он бросится бежать, но мальчик взял себя в руки.

Это был не тот, которого она искала, но Кит показалось, что она уже видела его раньше. Он вынул из кармана толстый серый конверт и отдал его девушке, после чего, не сказав ни слова, припустил прочь.

– Что это, мисс Касвелл? – спросил Мейкпис.

Кит улыбнулась, осторожно встряхнув конверт.

– Мистер Винь, аптекарь, присылает Луцию лечебные травы. Иногда он присылает лекарства и от головной боли матушки. Он очень добр.

Эдвин Мейкпис кивнул, надел шляпу и попрощался. Кит смотрела ему вслед, не торопясь закрывать дверь, чтобы не вызывать у инспектора подозрений, что что-то не так.

Вернувшись в гостиную, девушка открыла второй таинственный конверт – на этот раз она хотя бы знала, кто его послал. Внутри были письмо и ключ.

В письме, написанном ровным почерком мистера Виня на листе рисовой бумаги, говорилось о том, что мальчика, с которым она хотела поговорить, нашли. Он был убит, полиция не заинтересована в проведении расследования. Мистер Винь писал, что Кит была права и мальчик видел именно то, что она предполагала, но имя этого человека остается неизвестным – он может дать Кит лишь ключ от люка в полу и двери внизу. Внизу страницы была нарисована карта, начерченная аккуратными росчерками пера, – настоящее произведение искусства. У Кит заболела голова, перед глазами заплясали цветные пятна. Грязные следы на полу схрона, на правом ботинке слева нет куска подошвы. Кровавые следы на полу дома номер 13 на Миллерз-корт, те же самые отпечатки. Все это время ответ был прямо у нее перед носом, он был спрятан на виду, среди сотни хранившихся в ее памяти подробностей.

Кит глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. У нее все еще была форма, пистолет и кастеты. Тот факт, что Мейкпис не потребовал возвращения собственности столичной полиции, удивил девушку. Вернувшись к себе в комнату, Кит вынула из глубин платяного шкафа твидовый костюм, принадлежавший ранее отцу, и переоделась, тщательно подбирая наряд. Учитывая ее планы на этот вечер, едва ли платье было бы уместным. Кит зашнуровала ботинки и обернула шею толстым шарфом. Потом надела плащ, ощутив, как карман оттягивает все еще лежащий там револьвер, и положила кастеты и дубинку в другой карман, чтобы не перепутать оружие при необходимости.