Страховка от донорства

В логове айтишника царил обычный хаос: всюду системные блоки без кожухов с выставленными напоказ внутренностями, принтеры, какие-то платы, кабели, диски и уже покрытые пылью мониторы. Но при этом здесь спокойно, как когда-то в детстве на одной из немногих оставшихся АТС, куда его пустила тетя, работающая там… Кругом были оголенные, будто без мяса, металлические скелеты стеллажей с пощелкивающими реле и помигивающими лампочками. Непонятные процессы, но их однообразность давала ощущение стабильности и надежности.

Иван щелкнул мышкой, прищурившись, что-то разглядывая на экране, и резюмировал:

– Как-то так.

Юрий посмотрел на вентилятор на потолке. Если отбросить вечные антиправительственные разглагольствования Ивана, то по существу важно было только одно:

– Ясно. Ты считаешь, что переход в отряд гвардии правопорядка моей семье ничего не гарантирует.

Иван хмыкнул:

– И даже тебе самому. Вами прикроются и бросят, не задумываясь. Вы расходный материал. Система агонизирует и готова на все, лишь бы продлить свое существование. Разрастающийся хаос будут топить в крови.

– А то ее сейчас мало! – Юрий снял ноги со стула и наклонился, опершись локтями о колени.

– В большой крови… – посмотрел на него серьезно Иван. – Я не знаю пока, что именно произойдет, но крови уже не избежать. И крови будет море, Юр. И тебе предстоит быть с теми, кто это море прольет. Никаких гарантий нет, потому что никто и ничего не может уже гарантировать. Ситуация вышла из-под контроля. Не сегодня-завтра что-то послужит толчком – и плотину прорвет.

Юрий секунду помедлил с упрямым ответом:

– Это если не будет решения. Они не могут этого не понимать. – Он хлопнул по коленям и добавил: – Так что надо просто переждать.

За окном послышалась музыка из одного из автобусов, переоборудованных для звукоусиления и циркулирующих по городу, якобы для того, чтобы отвлечь население от тягостных мыслей. Музыка расцвела и удалилась, заставив город ненадолго притихнуть.

Иван кивнул на окно:

– Пока это все их решения.

Юрий хмыкнул и с улыбкой взял стакан:

– А чем плохо? Хоть как-то разрядить атмосферу.

– Все эти развлечения, шоу, безмозглые телепередачи, только чтобы отвлечь и потянуть время. Но это скоро перестанет работать. Как ты не понимаешь? Все серьезно! Это пике, из которого уже не выйти! Будет бунт!

Юрий внимательно посмотрел на друга, но отмахнулся:

– Ты это сколько лет уже говоришь. – Он опять хлопнул по коленям. – Короче, решение я уже принял. И ты знаешь, что не ради себя.

Юрий должен был сказать это прямо, чтобы у Ивана не было иллюзий относительно попыток переубедить его. Пусть принимает или нет, но больше никаких недомолвок.

Иван хотел было что-то сказать, но потом с печальной, но непримиримой улыбкой вернулся к чтению чего-то на экране ноутбука.

Он действительно неугомонен со своими революционными идеями.

Однако мысли бродили и в голове Юрия. Странно, что власть не понимает, что происходит. А если понимает, то почему ничего не делает?

– Смотри. – Иван вдруг развернул ноут экраном к Юрию. Сетка из прямоугольников разных мировых телеканалов показывала стычки толпы с полицией, разбитые витрины, а внизу бежали какие-то графики.

Иван чуть ли не восторженно продолжил:

– Это во всех странах. Каждый день. И графики только растут. Так близко мы еще не приближались к пропасти. Так мы еще не кипели. Ты же сам видишь, что происходит на улицах. А они там, – он показал в окно, из которого была видна Башня, – настолько оторвались от реальности, что возомнили себя богами для всех остальных и продолжают жить как ни в чем не бывало, будто ничего не происходит. Мы для них стадо.

Юрий тоже посмотрел на освещенный прожекторами в ночном небе сияющий монолитный куб, словно в ореоле еле слышных отголосков музыки. Будто пароход на ночной реке с танцующими и веселящимися пассажирами, которые вроде и плывут вдоль пустынных берегов, но никак с ними не связаны, совершенно отделенные от всего окружающего угаром праздника…

Может, думают, что из-за пандемии щас все успокоится? В прошлый раз так и было. Да нет, наверняка у них есть план.

Иван отвернул монитор обратно и сказал:

– Я понимаю, что ты защищаешь семью, но порознь мы никто. Просто согнанное в одно место стадо. Именно потому беда коснется всех. Так же порознь, по очереди всех и раздавят.

Юрий не стал спорить или отметать слова Ивана, как он всегда делал раньше. Даже если Иван прав, что это меняет? Он посмотрел на друга и вдруг сказал неожиданно для себя самого:

– Ну вот послушать тебя… А какие варианты? Никому ведь ничего не надо! Впрягаться одному за всех? На всех все равно не хватит. Вчера снова был митинг за отставку правительства, на который вышло всего сто человек, когда ждали весь город. Но толпе раздали продпайки, и все возмущение рассосалось. А у меня – сегодня, между прочим, только пятнадцатое число месяца – уже талоны на продукты для Кирилла кончились…

Иван словно перебирал слова для ответа и не находил нужных.