Страна багровых туч. Путь на Амальтею. Стажеры

– Подлечусь немного и отпрошусь снова сюда. Космическая палеонтология! Новая замечательная наука! Жаль, я не специалист, но это дело поправимое, тем более что кое-какими знаниями я обладаю… А? Конечно, можно и так, но это много времени отберет. Я лучше во время отпуска займусь… Конечно! Потом заметь, специалистов по венерианской палеонтологии… Да-да-да-да!

Дауге приглушенно смеется. Быков закусывает губу:

– Слушайте… Тише! Люди спят. Богдан… то есть… это… Гришка! Не спится – займись чем-нибудь.

– Слушаюсь, водитель! – Дауге зловещим шепотом сообщает своему незримому собеседнику. – Видал? Стро-огий!..

Зашуршало – Дауге улегся опять, замолчал. И снова – шумят моторы, поскрипывает песок под гусеницами, возникают и исчезают беззвучно на экране очертания обломков камня…

«Мальчик» был недалеко от скалистой гряды, когда Быков заметил впереди на пути движения красные пятна и полосы с мерцающим над ними тяжелым лиловатым паром. Необычайный огненный поток преграждал «Мальчику» дорогу. Быков остановил транспортер и вполголоса позвал Ермакова. Некоторое время они оба, склонившись над смотровым люком, молча вглядывались в странное явление.

– Попробуем пройти? – спросил наконец Быков.

Ермаков неопределенно помотал головой:

– Нет… Не стоит. Лучше попытаться миновать стороной.

– Что это может быть?

– Не знаю… Подведите машину поближе.

«Мальчик» тихонько прополз метров двести и остановился. На черной почве ярко-красным светом мерцали извилистые полосы. Вдали, за пеленой лиловой дымки, они сливались в сплошное малиновое пятно. Казалось, откуда-то выливается, покрывая пустыню, раскаленная лава. Быков заметил, как медленно, почти неуловимо для глаза, красное поле приближалось к большому черному валуну. У его подножия оно поднималось, вспучивалось, наползая на камень…

– Оно движется, – пробормотал Ермаков.

Валун исчез под красным шевелящимся тестом.

– Что за черт!

– Выйдем, посмотрим, – решительно предложил Ермаков. Он быстро поднялся и, невольно застонав, снова рухнул в кресло. – Нет, я не ходок… Будите геологов, Алексей Петрович.

Они не сразу покинули транспортер. Чем-то зловещим веяло от этой малиново-красной светящейся массы. Даже Юрковский промолчал, когда Быков проговорил осторожно:

– Можно подойти и исследовать эту штуку манипуляторами…

– Можно, – неуверенно подтвердил Дауге. – По-моему, это не лава…

Ермаков нагнулся и, морщась, пощупал ногу.

– Будьте осторожны. При малейшей опасности возвращайтесь в транспортер. Вы всегда успеете уйти. Оно движется медленно.

Перед дверцей в кессон Быков оглянулся. Ермаков, ссутулясь, сидел за пультом, не отрывая глаз от багровой полосы за смотровым люком. Он не надел спецкостюма, и Быков видел в розоватом свете экрана его пальцы, крепко стиснутые в кулаки…

Трепещущая масса двигалась сторонами, охватывая транспортер огромным полукольцом. Длинные рукава, выброшенные вперед, словно ощупывали почву. Мерцающий лиловый туман поднимался над всем этим шевелящимся красным ковром. В наушниках гудела далекая Голконда, раздавался ровный скрипящий шорох: багровый поток волочил за собой камни, осколки валунов.

– Удивительно похоже на живое существо, – пробормотал Дауге.

– Не говори ерунды, Григорий… – сказал Юрковский.

– Это живое существо – посмотри на щупальца: они ищут дорогу среди скал…

– Ничего они не ищут…

Дауге наклонился, поднял булыжник и, сказав: «А ну, была не была!» – швырнул его в красную массу. Быков, не успевший его остановить, весь собрался, готовый к любым неприятностям. Но ничего не произошло. Камень упал на красную поверхность, подпрыгнул, прокатился немного и остановился, чернея. Вокруг него поднялись струйки розоватого дыма. Потом камень исчез, словно растаял, – красная масса всосала его.

– Температура нормальная, – сообщил Юрковский, рассматривая ручной термометр, – пятьдесят четыре и три. Для этих мест – вполне нормальная. Это не лава.

Они подошли совсем близко. Стена лилового тумана поднималась прямо перед их глазами; еще несколько шагов – и они ступили бы на поразительный малиновый ковер.

– Не стоит дальше, – сказал Быков, – у меня в шлеме счетчик радиации с ума сходит.

– Н-да-а, – протянул Иоганыч останавливаясь. – Радиация усиливается. Эта штука излучает, Володя…

– Вижу, – буркнул Юрковский, опускаясь на корточки и внимательно рассматривая край багрового потока.

Почву покрывала толстая светящаяся пленка – очень тугая на вид, ноздреватая, как губка. Она медленно ползла по земле, местами вспучиваясь, выворачивая камни из песка.

– Толщина – сантиметров пятнадцать, – определил Юрковский, наблюдая, как пленка наползает на острый осколок камня. – Это не живое существо, Гриша! Оно совершенно равнодушно к внешним раздражениям.

– Чудак! – Дауге пожал плечами. – Губка тоже совершенно равнодушна к внешним раздражениям… Это наверняка колония каких-то микросуществ.