Страна багровых туч; Путь на Амальтею; Стажеры

— Нет, — сказал Жилин. Он покачал головой. — Если бы там была хоть какая-нибудь надпись! Просто след ботинка... Слегка перекрыт следом босой ноги — кто-то наступил позже.

— Ну это же утка! — сказал Влчек. — Это же ясно. Массовый отлов русалок на острове Мэн, дух Буонапарте, вселившийся в Массачусетскую счетную машину...

— Солнечные пятна расположены в виде чертежа Пифагоровой теоремы! — провозгласил Садовский. — Жители Солнца ищут контакта с МУКСом!

— Что-то ты, Ванюша, немножко... это... — сказал Михаил Антонович недоверчиво.

Шемякин молчал. Юра тоже.

— Я читал перепечатку из научного приложения к «Асахи симбун», — сказал Жилин. — Сначала я тоже думал, что это утка. В наших газетах такое сообщение не появлялось. Но статья подписана профессором Усодзуки — крупный ученый, я слыхал о нем от японских ребят. Там он, между прочим, пишет, что хочет своей статьей положить конец потоку дезинформации, но никаких комментариев давать не собирается. Я понял так, что они сами не знают, как это объяснить.

— Отважный европеец в лапах разъяренных синантропов! — провозгласил Садовский. — Съеден целиком, остался только след ботинка фирмы «Шуз Маджестик». Покупайте изделия «Шуз Маджестик», если хотите, чтобы после вас хоть что-нибудь осталось.

— Это были не синантропы, — терпеливо сказал Жилин. — Большой палец отличается даже на глаз. Профессор Усодзуки называет их нихонантропами.

Шемякин наконец не выдержал.

— А почему, собственно, обязательно утка? — спросил он. — Почему мы всегда из всех гипотез выбираем наивероятнейшие?

— Действительно, почему? — сказал Садовский. — Следы оставил, конечно, Пришелец, и первый контакт закончился трагически.

— А почему бы и нет? — сказал Шемякин. — Кто мог носить ботинок двести столетий назад?

— Елки-палки, — сказал Садовский. — Если говорить серьезно, то это след одного из археологов.

Жилин замотал головой.

— Во-первых, глина там совершенно окаменела. Возраст следа не вызывает сомнений. Неужели вы думаете, что Усодзуки не подумал о такой возможности?

— Тогда это утка, — упрямо сказал Садовский.

— Скажите, Иван, — сказал Шемякин, — а фотография следа не приводилась?

— А как же, — сказал Жилин. — И фотография следа, и фотография пещеры, и фотография Усодзуки... Причем учтите, у японцев самый большой размер сорок второй. От силы сорок третий.

— Давайте так, — сказал Горчаков. — Будем считать, что перед нами стоит задача построить логически непротиворечивую гипотезу, объясняющую эту японскую находку.

— Пожалуйста, — сказал Шемякин. — Я предлагаю — Пришелец. Найдите в этой гипотезе противоречие.

Садовский махнул рукой.

— Опять Пришелец, — сказал он. — Просто какой-нибудь бронтозавр.

— Проще предположить, — сказал Горчаков, — что это все-таки след какого-нибудь европейца. Какого-нибудь туриста.

— Да, это либо какое-нибудь неизвестное животное, либо турист, — сказал Влчек. — Следы животных имеют иногда удивительные формы.

— Возраст, возраст... — тихонько сказал Жилин.

— Тогда просто неизвестное животное.

— Например, утка, — сказал Садовский.

Вернулся Быков, солидно устроился в кресле и спросил:

— Н-ну, что тут у вас?

— Вот товарищи пытаются как-то объяснить японский след, — сказал Жилин. — Предлагаются: Пришелец, европеец, неизвестное животное.

— И что же? — сказал Быков.

— Все эти гипотезы, — сказал Жилин, — даже гипотеза о Пришельце, содержат одно чудовищное противоречие.

— Какое? — спросил Шемякин.

— Я забыл вам сказать, — сказал Жилин. — Площадь пещеры — сорок квадратных метров. След ботинка находится в самой середине пещеры.

— Ну и что же? — спросил Шемякин.

— И он один, — сказал Жилин.

Некоторое время все молчали.

— Н-да, — сказал Садовский. — Баллада об одноногом Пришельце.

— Может, остальные следы стерты? — предположил Влчек.

— Абсолютно исключено, — сказал Жилин. — Двадцать пар совершенно отчетливых следов босых ног по всей пещере и один отчетливый след ботинка посередине.

— Значит, так, — сказал Быков. — Пришелец был одноногий. Его принесли в пещеру, поставили вертикально и, выяснив отношения, съели на месте.

— А что? — сказал Михаил Антонович. — По-моему, логически непротиворечиво. А?

— Плохо, что он одноногий, — задумчиво сказал Шемякин. — Трудно представить одноногое разумное существо.

— Возможно, он был инвалид? — предположил Горчаков.

— Одну ногу могли съесть сразу, — сказал Садовский.

— Бог знает какой ерундой мы занимаемся, — сказал Шемякин. — Пойдемте работать.

— Нет уж, извини, — сказал Влчек. — Надо расследовать. У меня есть такая гипотеза: у Пришельца был очень широкий шаг. Они все там такие ненормально длинноногие.

— Он бы разбил себе голову о свод пещеры, — возразил Садовский. — Скорее всего, он был крылатый — прилетел в пещеру, увидел, что его нехорошо ждут, оттолкнулся и улетел. А сами-то вы что думаете, Иван?

Жилин открыл рот, чтобы ответить, но вместо этого поднял палец и сказал:

— Внимание! Генеральный инспектор!

В кают-компанию вошел красный, распаренный Юрковский.