Страна без волшебства

Войдя в комнату принца, Кит огляделся по сторонам и только присвистнул: такой роскоши он не ожидал. В комнате был широкий балкон, на котором стояли в ряд апельсиновые деревья в кадках, посреди комнаты весело плескался личный фонтан, а мебель такую Кит раньше только в музее видел — к ней еще обычно прикрепляют бумажные таблички с надписью «Не трогать!». Одна кровать была размером с комнату Кита. По углам кровати высились толстенные резные колонны — дубы, по стволам которых взбирались медные двуглавые медведи в колючих ошейниках, украшенных драгоценными камнями. «Если, скажем, проснешься среди ночи и увидишь над собой такие морды, небось не обрадуешься», — подумал Кит.

И все это пышное великолепие предназначалось для одного-единственного человека — для его друга Генри. Принц стоял на табуретке посреди комнаты, облаченный в парадный мундир, а рядом суетился лакей Комильфорд с булавками во рту, что-то прилаживая, подкалывая, приминая.

— Комильфорд говорит, за время полета я успел подрасти, — крикнул Генри вместо приветствия.

— Ну-ну…

Генри нахмурился:

— Что с тобой? Живот разболелся? Скиннер тоже что-то сегодня не в духе.

Кит вопросительно вскинул брови: а что с ним такое?

— Когда я видел его в последний раз, — продолжал Генри, по просьбе Комильфорда вытягивая правую руку в сторону, как уличный регулировщик, — Скиннер мчался куда-то по коридору, выпучив глаза, и бормотал что-то про новые лампочки.

Кит улыбнулся уголком рта: маленькая месть удалась!

— Может, ты знаешь, в чем дело, а, Кит? — Генри с подозрением посмотрел на друга.

— Я? — Кит сделал удивленное лицо. — С какой стати? Лампочки какие-то… Понятия не имею. С этой наукой всегда так: все у них ломается, ничего вечного нет.

Генри почесал нос.

— Принц, принц, прошу вас, стойте смирно, — взмолился Комильфорд.

Генри нарочно минуты три тер кончик носа — он не любил, когда командуют.

— Что это ты вырядился как оловянный солдатик? — поинтересовался Кит, разглядывая новый наряд принца и качая головой, как будто первый раз в жизни видел эполеты, позументы и золоченые пуговицы.

— Сегодня генеральная репетиция.

— Репетиция чего?

— Коронации, балбес. Ради чего, по-твоему, я сюда приехал?

Кит пожал плечами:

— Ни разу не слышал, что перед этим нужно репетировать.

— Еще как нужно! Это настоящая пытка. Стоишь тут как пугало огородное… Глянь, — не обращая внимания на шипение лакея, Генри вытянул из ножен меч. — Лезвие деревянное. Жуть, правда? Это все бабушка. Она говорит, это чтобы я не поранился. — Он горько усмехнулся. — А если меня вызовут на дуэль, что я буду делать с этой деревяшкой?

— Можешь занозить врага, — пошутил Кит. — Тоже больно будет.

Комильфорд тем временем воткнул последнюю булавку и вздохнул с облегчением. Потом помог принцу снять китель. С криком «ура!» Генри спрыгнул с табуретки и сразу же спросил:

— А ты, Кит, пока я буду репетировать, чем думаешь заняться?

Кит пожал плечами:

— Пока не знаю… Может, похожу посмотрю дворец. — Но он уже твердо решил, что пойдет в город и попробует кое-что выяснить. И хорошо, что мистера Скиннера пока нет рядом.

Во дворце была невообразимая суета: князья, княгини и премьер-министры спешили по открытым галереям к собору — так стайки воробьев слетаются на площадь. Глаза слепило от блеска драгоценностей.

Затерявшись в толпе, Кит под шумок стал пробираться к подвесному лифту. Он подпрыгивал на ходу и радовался своей сообразительности. Но у самого лифта радости поубавилось. Мускулистые рабочие, которые должны были вращать лебедку, стояли тесной кучкой и что-то горячо обсуждали.

— Извините, пожалуйста, — начал было Кит.

Один из рабочих обернулся и, прищурив глаза, посмотрел на Кита с подозрением. Потом сплюнул через левое плечо и снова повернулся к своим.

«Он меня не узнал, — сообразил Кит. — Думает, я слуга. Потому что все знатные люди сейчас спешат в собор на репетицию».

Потом Кит вспомнил, что по дороге в комнату Генри он видел другой лифт. Он, как лестница черного хода в большом доме, предназначался для слуг. И Кит побежал к другому лифту. К его большой радости, силачи, обслуживающие этот подъемник, оказались любезнее.

— Мне вниз, пожалуйста, — сказал Кит, тыча пальцем в пол и надеясь, что его поймут.

Рабочие кивнули, пропустили его вперед, подождали, когда он устроится поудобнее. Корзинка, скрипя, начала опускаться.

Этот лифт находился в довольно непрезентабельной части дворца. На эту сторону, видимо, выходили не пышные апартаменты знати, а разные дворцовые службы. Спускаясь, корзинка проплыла сначала мимо кладовых, их окна были затянуты паутиной, ниже находилась кухня, из ее окон валил пар, а из стен торчали грязные трубы, из которых брызгали в разные стороны капли раскаленного горелого жира. Из окон на Кита, гремя кастрюлями и сковородками, таращились поварята и посудомойки.

Еще ниже окна в стене были совсем маленькие и узкие и большей частью зарешеченные. Кит догадался, что это окна дворцового каземата. В этот момент веревка перестала разматываться, и Кит завис между небом и землей перед серой замковой стеной.