Страна Дяди Сэма

Просто заполнить все формы как можно старательнее недостаточно, потому что, если хоть что-нибудь будет не в порядке, все отсылается назад. Моей жене вернули документы только потому, что расстояние между ее подбородком и линией роста волос на фотографии для паспорта оказалось больше поля на одну восьмую дюйма.

Для нас все это длится уже два года. Понимаете, моя жена не собирается заниматься нейрохирургией, шпионажем, участвовать или организовывать наркоторговлю, выступать за смену американского правительства (хотя, если честно, я бы ее не отговаривал) или принимать участие в любой другой незаконной деятельности. Она просто хочет иногда заниматься шопингом и быть законной гражданкой страны вместе со своей семьей. Не так много, на мой взгляд.

Кто знает, почему произошла задержка. Иногда мы получаем уведомление о том, что не хватает документов. Каждые несколько месяцев я письменно запрашиваю, что случилось, но ни одного ответа так и не получил. Три недели назад пришло письмо из иммиграционной службы в Лондоне, которое, как мы решили, должно быть официальным разрешением. Хорошая шутка! В этом письме, составленном компьютерной программой, говорилось, что ввиду того, что заявление жены не рассмотрено в течение 12 месяцев, оно стало недействительным.

Все это очень напоминает историю наших британских друзей здесь, в Ганновере. Муж работает профессором в местном университете уже несколько лет. Восемнадцать месяцев назад он и его семья приехали в Англию в годичный отпуск. Когда они, обрадованные тем, что дома, прибыли в Хитроу, чиновник иммиграционной службы спросил, как долго они собираются пробыть в Англии.

— Один год, — радостно ответил мой друг.

— А американский ребенок? — спросил работник, приподняв бровь.

Видите ли, их младший сын родился в Америке, и они не утруждали себя тем, чтобы зарегистрировать его как гражданина Великобритании. Ему было всего четыре года, так что навряд ли он стал бы искать работу и все такое.

Они объяснили ситуацию. Иммиграционный чиновник серьезно выслушал, а затем отошел, чтобы посоветоваться с инспектором.

Прошло восемь лет с тех пор, как мои друзья покинули Великобританию, и они попросту стали подозревать, что за это время их страна вполне могла сделаться похожей на Америку. Так что они ожидали чиновника с большим волнением. Через минуту тот вернулся вместе с инспектором и тихо сказал: «Инспектор спросит вас о сроке пребывания в Великобритании. Скажите „Две недели“».

Инспектор спросил, сколько времени они планируют пробыть в Англии, и они ответили: «Две недели».

— Отлично, — произнес инспектор, а затем добавил, будто только что вспомнив: — Можно зарегистрировать вашего ребенка в ближайшие пару дней, если вдруг вы решите остаться на более долгий срок.

— Конечно, — ответил мой друг.

И они так и сделали. Вот почему я люблю Великобританию. За это, а еще за пабы и маринад «Брэнстон», за сельские кладбища и за много что еще, но главное — за то, что там все еще есть госслужба, способная на искреннюю человечность, которая не ведет себя так, будто ее от вас тошнит.

С этими словами я собираюсь отправиться за партией боеприпасов для своего склада.

Пустая трата времени

Недавно я посмотрел фильм под названием «Великолепная одержимость». Снятый в 1954 году, с Роком Хадсоном и Джейн Уаймен в главных ролях, это один из тех удивительно никчемных фильмов, которых в начале 1950-х годов снималось великое множество, когда люди еще смотрели все подряд (в отличие от сегодняшнего кинематографа, где приходится включать в меню множество ярких взрывов и по меньшей мере одну сцену, где герой спускался бы по канату в шахту лифта).

В любом случае, если я правильно понял, «Великолепная одержимость» повествует о красивом молодом гонщике, которого играет Рок и который из-за своей беспечности становится виновником слепоты мисс Уаймен, попав с ней в автокатастрофу. Рок настолько сильно чувствует свою вину, что бросает любимое дело и едет изучать медицину в «Оксфордский университет в Англии», а может, в какое-нибудь другое место, а затем возвращается в Перфектвилл под вымышленным именем и посвящает свою жизнь лечению Джейн. Только вот она, конечно, не в курсе, что это он виноват в ее слепоте, и, похоже, плохо распознает голоса покалечивших ее людей.

Не нужно говорить, что они влюбляются друг в друга и ее зрение восстанавливается. Лучшая сцена в этом фильме — когда Рок снимает с глаз Джейн бинты, она произносит: «Это… ты!» — и красиво падает в обморок, но, к несчастью, сильно ударяется головой и снова теряет зрение, что делает историю гораздо интереснее, по моему мнению. Кроме того, у Джейн оказывается десятилетняя дочь, которую играет одна из смазливых актрис 1950-х годов — отвратительно скороспелых девочек с косичками, — которую так и хочется вытолкнуть из окна многоэтажки. Ллойд Нолэн тоже участвует в этом фильме, думаю, потому, что в любом фильме 1950-х годов роль врача всегда исполняет Ллойд Нолэн.