Страна дураков

В меня литрами вливали пенициллин, утром, днём и вечером. Гонорея испугалась и исчезла без следа уже на третий день. Но у врачей была программа, семь дней ебашить уколы мне в жопу. А потом ещё семь дней ебашить чуть меньше для профикатики от сифилиса, которого у меня и в помине не было. Вот такое вот, хардкор леченье.

Я лежал в палате с мужиками, за тридцать пять, сорок лет. Были полубомжи, были нормальные люди. Мне было на них насрать, им на меня тоже. Я ни с кем не общался, читал книги. Родители навещали меня пару раз, привозили доширак, хлеб, чай и колбасу.

Больница была настолько кошмарно оборудованная, что даже имела некое очарование. Лестничные пролёты, где курили пациенты, продувались сквозняками. Толчок, по виду такой, как будто туда залетел фугас. Виды на кладбище из окна… пару раз там кого-то хоронили. Палата состояла из металлических коек, расставленных вдоль стен. Больного из СПИДозных несли на носилках по коридору, то ли мёртвого, то в тяжёлом состоянии. Вот тебе и Венера – очень плохая богиня.

Получив ядерную дозу пенициллина, которая вылечила бы даже слона от чумы, я свалил из этого места. Увезла меня мать на своей машине. По дороге она рассказала, что они с отцом расстались, после 17-лет совместной жизни.

Любовь – я не очень-то вкусил её сладости. Но сколько страданий она приносит человеку… это страшно.

Мой приятель – жиролд

У моего знакомого было десять лет воздержания от женщин. За которые он отрастил себе неслабое брюхо и стал пахнуть как отверстие канализационного люка. Иногда у знакомого происходили вспышки, и он пробовал найти контакт с противоположным полом.

Последняя попытка была особо выдающейся. Познакомился он с какой-то мразью из Томска в соц. сетях. Напиздел, что богат и успешен. Что у него свой большой дом, квартира, машина. Купил тёлке билет на самолёт к себе и обратно. Та прилетела и охуела.

Знакомый, для простоты будем называть его Жиролд, приехал на самокате к ней на свидание. Красный, заикающийся, вонючий.

Она выше него на две головы. У Жиролда постоянные газы. Что конечно создаёт замечательный штрих к его личности – преуспевающего мерчендайзера. Ну, такая – бомж работка, знаете ли.

В общем, баба эта развела его на восемьдесят тысяч рублей и улетела в Сочи, сосать какому-то миллионеру, который её туда пригласил. Улетела на деньги Жиролда. Которому пообещала провести с ним незабываемую неделю. А в итоге погуляв с ним два часа, забрав его кредитку, которую так и не вернула, она свалила искать своё счастье в других краях.

Вот на такие ухищрения идёт пролетариат, чтобы цепануть красивых тёлочек. Но любовь нельзя купить. И нечистые мотивы, всегда притягивают нечистые мотивы в ответ. К тому же одно лишь вожделение женской красотой до добра никогда не доведет.

Пожар

Бабка моя проводила почти всё своё время в деревне. Где у неё был большущий дом столетней давности. Построенный ещё, похоже, веке в девятнадцатом. Дом делился на две части. В одной жила бабка. В другой части дома жила сестра моей гранд мазер, со своим куколдом, жирным дегенератом дядей Геной. В их половине находился хлев со скотом и сараи с сеном, с дровами. Зимой бабуля жила там одна. Родственники находились в городе. У нас вообще шикарный пример семьи, когда все друг друга недолюбливают и говорят гадости за глаза, но терпят друг друга из-за жил площади. У бабки было пять сестёр. И когда-то они жили все вместе в этом доме. Мужчинам, их братьям, не повезло, всех троих убили немцы во время Великой Отечественной, буквально в первые же её дни.

Родственники оставили после себя сюрприз. А именно проводку в своей части дома, сделанную вопреки всем правилам электромонтажа. Сделанную по каким-то дьявольским канонам.

Стоял зимний вечер, одиннадцатый час. Высоко светила луна. Мороз был сильный, так что снег хрустел под ногами. В деревне в ту пору народу практически никого. Лишь в паре окон горел свет и шёл дымок из печных труб. Небо было усыпано звёздами, которых в городе практически не видно. Дорог в деревне не было даже в летнее время. Зимой же всё заваливало метровыми сугробами. Через которые даже на внедорожнике проехать нереально. Машины оставляли в нескольких километрах от деревни и далее шли пешком.

Бабка спала в тот живописный вечер на печи. В углу комнаты висела большая икона с божьей матерью. В окно проникал лунный свет, отражаясь причудливыми тенями на изображении святых. Разбудил бабку запах дыма, стлавшийся по всей комнате. Она встала и пошла в одной ночнушке в коридор. Вторую часть дома отделяла большая деревянная дверь. Дым шёл оттуда. Бабка кашляя подошла к двери, открыла её и вырвавшееся из дверного проёма пламя, обдало бабку с головы до ног. За дверью всё горело сплошной стеной пламени.