Страна Дураков

Но это теория. На практике всеми забытый полупустой Ан-26-й использовался лётным начальством как личное такси. По будням в 12.00, взяв "утомившихся на службе" ВВСовских командиров и начальников штабов на борт, 26-й брал резвый разбег по Новоалексеевской бетонке и через сорок минут приземлялся на мысе Цхакая. На самом берегу самого Чёрного моря. На послеобеденном разводе загоревшее и перекусившее шашлыками начальство, проделав обратный путь, грозно орало на вверенный ему личный состав. Смысл изрекаемого сводился к тому, что оно, это начальство, служит родине не покладая рук и без обеда… а посему и остальным надо усилить, нажать и вообще…

Как на самом деле обстояли дела на ниве начальственного рвения знали все, но, по сложившейся традиции, было положено сочувственно кивать и брать под козырек. И все дружно кивали и брали.

Два штатных прапорщика-связиста за годы службы на ретрансляторе научились бесподобно вымачивать шашлыки, виртуозно сервировать столики и стойко переносить бесчувственное вэвээсовское начальство с "поля боя" в родное "воздушное такси", а из него – по домам. Умели ли они когда-нибудь работать на штатных релейках и радиостанциях – история умалчивает. Но, если и умели, то, за долгие годы нецелевого использования ретранслятора, навык был прочно забыт.

Всё хорошее когда-нибудь кончается. Кончилась и беззаботная жизнь экипажа ретранслятора. Даже отговорка о сложнейшей неисправности аппаратуры не спасла.

Всё было просто, как дважды два. Начальник связи Воздушной Армии в бытность учебы в академии дружил с качком майором с залихватской украинской фамилией. Прошли годы. Дослужившийся до полковника бывший майор получил генеральскую должность. Называлась она просто: "Начальник войск связи ЗакВО".

Но как бы успешно мы ни делали карьеру, академическая дружба не ржавеет. На помощь другу культурист-полковник отправил своего, поднаторевшего в ремонте упомянутых релеек, подчинённого. Откомандированный к вевеэсовцам сухопутный майор был экипажу ретранслятора, мягко говоря, не в тему. Он сразу же выяснил, что техника на борту вполне исправна (для экипажа это оказалось новостью). Майор оказался не только старшим инженером, но и заместителем командира отнюдь не последней в округе связной части. В силу этого вариант "надавить авторитетом" или объявить специалиста "некомпетентным дилетантом" "не прокатил". Весёлая жизнь закончилась, у экипажа начались учебные будни.

К 11.00 утра УАЗик подвозил специалиста к прогревавшему двигатели Ану. Специалист связывался через крышевые антенны с расположенной на горушке в Коджори ретрансляционной точкой и давал команду на взлёт. Набрав высоту, самолёт брал курс к Мингечаурскому водохранилищу. Специалист переключался на подфюзеляжные антенны и связывался с Баку или Ереваном. Каналы регулировались, переводились в транзитный режим, и Штаб округа начинал отрабатывать вопрос управления войсками через самолёт-ретранслятор, а майор принимался нещадно дрючить прапорщиков, вбивая в их головы теорию и практику работы на штатной технике.

Известно, что при должной настойчивости, можно и медведя научить ездить на велосипеде. Месяц спустя прапорщики вполне сносно справлялись со своими, внезапно востребованными, прямыми обязанностями. Близился день приема зачёта…

И он наступил.

К 11.00 в лётную часть въехал УАЗик специалиста. Встречало его необычное число ВВСовских начальников. Отводя в сторону взгляды, они переминались с ноги на ногу. Было предложено пройти и распить. Специалист был не против, но после зачёта.

– Зачёта не будет… – сказало начальство.

– ???

– А принимать не у кого.

– ???

– Экипаж досрочно заменился в Забайкальский военный округ!

* * *

За распитием была озвучена достойная удивления история.

Две недели назад нагруженный произведёнными в Тбилиси комплектующими для МиГов ретранслятор вылетел в Ташкент. На завод, где эти самые МиГи собирали.

Дело было привычное.

На обратном пути экипаж, идя навстречу просьбам членов семей и руководства, затаривался дешёвыми азиатскими дарами природы. С наступлением голодных времён в самостийничающей Грузии в разряд "дефицитных даров природы" попали и полутора– трёхгодовалые бычки. Чтобы мясо не испортилось, его перевозили живым весом. Находчивые военные лётчики вливали в бычка бутылку красного грузинского вина, и тот мирно спал до самого прибытия в Новоалексеевку. Потом его забивали, а мясо делили согласно сделанным вкладам.

В этот раз произошла осечка. То ли кто-то из прапорщиков ополовинил заветную бутылку, то ли бык был привычен к виноградной лозе…

При перелёте ретранслятора через Каспий бычок проснулся. Для разминки он погонял по салону прапорщиков, а когда те заперлись у лётчиков – принялся упираться рогами в аппаратуру и борта многострадального самолёта.