Страна Дураков

В конце концов, адъюнкты сообразили, что Полина Андреевна, обиженная на отсутствие круп из их же собственного пайка, написала на них «телегу». Они наперебой попытались объясниться. Но не тут-то было. Негодующий генерал всё больше и больше заводился от собственного крика. Он вспотел и побагровел. Попытки перебить себя воспринял как ещё одно свидетельство беспрецедентной наглости и махровой беспринципности стоявших перед ним офицеров. Перед тем, как зам окончательно иссяк, кузькина мать в его словесных кружевах уступила место своей близкой родственнице – «писькиной мамаше».

Но всё однажды заканчивается. Даже артподготовка.

Когда адъюнктам, наконец, удалось вставить несколько слов, генерал сразу же понял всю ситуацию. Надо отдать ему должное, соображал заместитель по науке на удивление быстро. Сначала он поражённо застыл, а затем возбуждённо забегал по кабинету.

– Ах, она старая… Мммм-да!!! А я тут… Как последний дурак! И ведь не уволишь… Не ровён час и на меня завтра что-нибудь напишет!.. Причём, ещё неизвестно куда… С её-то фантазией…

– С неё станется… – тактично согласились адъюнкты.

Мороженое

После случая с крупами баба Поля, неожиданно для всех и, прежде всего для самой себя, получила прозвище "Маленький Железный «Феликс». Неоднозначное прозвище. Хотя вряд ли история его получения была стечением случайных обстоятельств. Она скорее была логической закономерностью.

В чем, спросите вы, его неоднозначность, и будете правы. Сомневаться в сказанном незнакомым собеседником – ваше право. Но что вы скажете на то, что к создателю ВЧК Феликсу Дзержинскому прозвище бабы Поли никакого отношения не имело? Ну, или почти не имело.

Произошло это так:

От распекавшего их генерала адъюнкты возвращались через «Гангрену». Так в народе называлось расположенное на пересечении Тихорецкого проспекта и Сосновки питейное заведение. До смены владельца и послеремонтного преображения в «Гренаду», не имевшее вывески заведение было прибежищем личностей самого сомнительного пошиба.

Баба Поля – это ещё тот номер был. Неизбежное зло. Мелкое, но неизбежное. Так к ней и относились. Как-то раз один из адъюнктов припёр летом вместо пива четыре брикета мороженного (проставлялся по случаю удачной левой подработки). Она зашла, смотрит, а мы мороженое едим. Сначала удивилась: «А что, мороженное снова стали делать?»

Мы оторопели.

А она и объясняет, что последний раз мороженое ела аж в 1939 году. Перед войной. И так жаль, что после войны его перестали выпускать…

Оторопевший Колька Кокорин тут же отдал ей свою порцию и вдогонку вполголоса пожелал, чтобы она лопнула или простудилась. Вполголоса она, когда к ней обращались, не слышала. Слышала только тогда, когда подслушивала.

Пришлось нам с Колькой нашими порциями делиться. Как не поделиться, когда выручил? А то бы затрахала и спокойно поесть не дала.

А так – уволокла и спрятала в сумку.

К вечеру оно у неё там растаяло и всё загадило, и она по этой причине перестала с Колькой здороваться и звать к городскому телефону, когда ему звонили. Два года до самого выпуска из адъюнктуры и защиты диссертации бойкотировала.

18.12.2004

Закрепить! (Светка-I)

– Закрепить! Чего здесь непонятного? Закрепить!!! – выпучив глаза, орала Светка, – Дал Господь родственничков… Ну, ничего не понимают!.. – Всех делов, взять эту чёртову железяку в руки и закрепить! – возмущалась она.

Родственники старательно таращились в ответ. Процесс явно заходил в тупик.

– Ну ладно, два этих олуха! Нюх потеряли, одичали совсем на своей Украине… Но ты-то, Профессор… Уже элементарного не соображаешь? До ручки дошел в своей армии?! – в сердцах выдала она.

Исчерпавшие все мыслимые аргументы родственники безмолствовали.

* * *

Светке повезло.

Нет, завести домашнего олигарха у неё не получилось, но после того как она развелась с мужем-тренером, её прямо из обувной секции Львовского универмага забрал настоящий столичный министр.

В то, что у Вольдемара (как сразу же стала называть его счастливая Светка), как у министра и кавалера, и у той столицы, где он "министерил", имеются определённые изъяны, она не стала посвящать ни родителей, ни подруг на работе. Сдав дела начальницы секции своей преемнице, внезапно осчастливленной столь неожиданным повышением, Светка наскоро собралась и уехала.

Любовь – великое чувство.

Потом выяснилось, что Вольдемар был не совсем чтобы холостой кавалер и не совсем чтобы тот министр, о котором вы подумали. Министерил он в области цветной металлургии в прокалённой солнцем и густо посыпанной пылью Туркмении. В её столице – городе Ашхабаде.

Поначалу молодой паре пришлось очень туго. Но потом Вовка, преодолев партийно-идеологические препоны, всё-таки развёлся, оформил их со Светкой отношения законным браком, и совместный быт молодожёнов начал понемногу налаживаться.