Страна Эмиграция

Пришло время объяснить некоторые специфические термины эмиграции, создать словарик «алии».

Алия— восхождение, иными словами возвращение на историческую родину из мест расселения (так это звучит в официальных изданиях) или, как принято шутить — с «доисторической» родины, в нашем случае из России. Прибыв в Израиль, каждый еврей и не еврей становится олимом.

Олим — репатриант со сроком проживания в Израиле от 0 до?? лет, так как с одной стороны, (цитирую книгу на фотографии) «… согласно закону о возвращении… лица, получившие при въезде в страну… статус нового репатрианта, автоматически получают израильское гражданство» и вроде бы становятся ватиком, да не тут то было, ибо:

Ватик — это скорее звание, которое присваивается израильтянам сторожилам, которые уже прожили в Израиле достаточно долго (сколько? Ну уж не менее 5 или даже 10 лет) имеют работу или пенсию, полностью вписались в местную жизнь. Но даже они никогда не станут:

Саброй — ибо для этого нужно родиться в Израиле.

Делами олимов занималось Министерство Абсорбции или Мисрад Клита,

Мисрад Клита, эту организацию мы посетили, согласно правилам, вскоре после приезда. Бесконечные очереди, полная неразбериха и конечно главное украшение -

Метапелет — сотрудницы (в основном) Министерства, задерганные и именно поэтому, хочется верить, относящиеся к олимам с ледяным презрением. Избежать их было невозможно, так как они выдавали:

Корзину абсорбции — сумму денег на начальный период, которая включала расходы на гостиницу, на питание, на аренду квартиры и т. д., на первое время, на время учебы в ульпане.

Ульпан — школа по изучению иврита для взрослых, в то же время — клуб олимов, пункт обмена информацией, в отдельных случаях — биржа труда.

Я — Это было незаконно и по-моему позже было отменено.

Ира — Отменено вместе с самой корзиной. После этого все стало законным — вместо корзины ввели банковскую ссуду и этот долг надо было возвращать обязательно. И после этого Израиль называл себя свободной страной. Ты ездил недавно в Москву — тебя Южная Африка заставляла возвращать долги?

Я — Хорошо! Это были мелкие игры, чтобы задержать евреев не нашедших себя в Израиле, хотя замечу в скобках, что игры не совсем понятные — Израилю мы не нужны, а уехать нельзя. Добро бы еще за нас действительно платил Израиль, а то ведь деньги на абсорбцию давала Америка…

Ира — Да, так говорили.

Я — А так просто говорить не будут, и я охотно верю, что Америка откупались от русских евреев, закрыв дорогу для них к себе, в Америку.

Но все же продолжим тему ульпана. Ты не думаешь, что главной преградой для нас в поисках работы было незнание иврита, и по окончанию ульпана…

Ира — Во-первых — не думаю, что это так. Я уже могла говорить более или менее сносно, и что помогло мне это? Ты помнишь нашу приятельницу Алину, она устроилась на работу только потому, что ей очень помогли родственники «ватики».

Без этого найти нормальную работу было, особенно в нашем возрасте, почти невозможно.

Во-вторых, о изучении языка, что было легко для наших детей — вспомни, как лихо они затараторили на иврите через месяц после приезда — было во много раз труднее для нас.

Я — Ты напомнила мне, как я чуть не заплакал, когда перед самым отъездом мы получили письмо из муниципалитета, и я не смог прочесть ни строчки, а я ведь был не из последних учеников в ульпане.