Страна Эмиграция

Объявился он в тюрьме. Его жена, которую он привез из России и которую почему-то долго выдавал за свою сестру, парикмахерша (или парикмахер — не совсем уверен какая форма литературнее) пожаловалась, что Аркадий сидит в Дурбане, но это недоразумение и его конечно скоро отпустят. Позже выяснилось, что на этот раз Марадона затеял новый бизнес — снабжать приходящие в порт суда продовольствием, но при этом «позабыл» о налогах.

Из тюрьмы он все-таки вышел и вскоре снова куда-то исчез. Исчезла и его жена-сестра.

Но мы знаем, что скоро вынырнет где-то его верткая фигурка, такие ни в огне не горят, ни в воде не тонут.

И снова — письмо.

«К моменту получения документов я уже работал.

Это отдельная история и здесь снова добрым словом нужно вспомнить «Chabad House». Они не только нас встретили и устроили, но и помогали в чем могли на первых порах.

Могу даже усилить эту тему — только еврейская община и пыталась помочь нам».

Православная церковная община, состоящая по большей части из сербов с примесью русских эмигрантов неизвестно какой волны или так называемый «Русский дом», — мы туда не обращались, но знали людей, которые с него начали — могла позволить переночевать семье (одну или в крайнем случае две ночи) на полу в помещении церкви и угощали рюмкой водки. О трудоустройстве и речи не было — не хотели? Скорее просто не могли.

«Евреи помогали не только евреям, прикрывали глаза на происхождение и религиозную принадлежность, распределяли продовольствие среди семей с детьми, организовывали курсы английского языка, пытались устроить нас на работу.

Что это такое — в мире чистогана и наживы устраивать на работу без документов, без языка, без опыта, а ведь устраивали!

Куда устраивали — это отдельный рассказ — всякое бывало, и за 500 рантов в месяц на алмазную фабрику, и за 1000 в мясной магазин — 12 часов рабочий день практически без выходных (не случайно мы «дети Chabad House» быстро разделили рабочие места, а вернее хозяев, на две категории: евреи и «израели»), но многих так, как устроили меня — не «менеджером по маркетинку», но в достаточно солидную фирму, на неплохую для начала зарплату».

Жаль, что никто тогда не поделил нас, новоприбывших эмигрантов, на подобающие категории — это могло бы быть весьма любопытно. Я могу предложить мою собственную, тогдашнюю и весьма поверхностную классификацию: конструкторы и деструкторы.

«Конструкторов» можно описать в нескольких словах — мы (а нашу семью я тоже отношу к этой категории) старались построить жизнь в новом мире, приспособиться к нему, принимая любую помощь с благодарностью.

Это часто было унизительно — не случайно для Ирины в её сознании первые годы в Южной Африке связаны с ощущением полной неполноценности и связанными с этим унижениями. Я, как более толстокожий, все это старался пропускать мимо сознания, хотя начинать в 45 лет карьеру с нуля и постоянно слышать «Sorry», когда твои коллеги не понимают или не хотят понимать твой английский…

Тем не менее я ходил на курсы английского языка, организованные при Chabad House, пока «деструкторы» их не развалили, так как, несмотря на все увещевания преподавателя, предпочитали разговаривать на русском языке или на иврите.

Мы с благодарностью принимали (если она нам доставалась) немудреную продовольственную помощь — собственно говоря мы получали милостыню, но для безработных семей это было хорошим подспорьем. Продовольствие перестали привозить, когда кто-то из «деструкторов» рассказал засланному газетчику, что нас пытались подкупить (кому мы были нужны?) черствыми булками и прокисшими салатами.

Я принял первую предложенную мне в Chabad House работу, хотя ездить было неблизко и платили даже по тогдашним временам негусто — но это была работа. Узнав об этом, безработный «деструктор» заявил мне, что пусть они — подразумевались евреи — этой работой подавятся, а он даже на интервью не пошёл… Позже он нашел работу сам в мясной лавке «израели» и был выгнан, когда, устав таскать мясные туши, присел на 5 минут отдохнуть…

Глава 13 Как мы в гости ходили

Мы ездили в гости в местные еврейские семьи справлять Шабат — и это тоже организовывал для нас Chabad House.

Поначалу мы были нарасхват. Люди приехавшие из России были для Южно-Африканцев в диковинку. Еще бы, во все времена слова — «русский-коммунист» и «бандит-террорист» считались синонимами. Наши страны были врагами, в музее Южно-Африканских вооруженных сил и сейчас можно найти витрину с личными вещами и документами советского летчика, не помню фамилию, сбитого над Анголой и попавшего в плен к Южно-Африканцам. Он даже какое-то время прожил в стране, правда не в гостинице, а в знаменитой Преторийской тюрьме. Это, кстати, был один из двух возможных путей для советского человека попасть в Южную Африку, путь несложный, но уж больно рискованный. К тому же такие гости в ЮАР не задерживались, приезжали инкогнито советские официальные лица и летчиков втихаря обменивали.