Страна Эмиграция

Тут-то подстерегла их злая ухмылка судьбы, плата за экономию на адвокате. В одно чудесное Йоганнесбургское утро к ним пришёл бывший владелец гаража, который или раздумал или вовсе и не думал уезжать из страны, с копией контракта в руках и показал им пункт, где мелким шрифтом было написано, что они не имеют права продавать этот самый гараж никому, кроме бывшего владельца и что цены устанавливаются им с учетом износа. Только если бывший владелец не захочет… Он захотел.

Помните последнюю сцену из «Ревизора»? Помните фигуру городничего в немой позе — «Вот тебе бабушка и приехали!»

Переоценка стоимости состоялась, неудачники получили едва-ли половину того, что заплатили сами, с долгами они расплачиваются, говорят, еще и сейчас, а бывший владелец сменил вывеску, написал, как водится «under new management» и скоро, вернув прежних клиентов, на переоцененном, но все еще отличном оборудовании ремонтирует машины и обсуждает шансы «Бока-Бока» в очередном первенстве мира по регби.

Одна, заключительная и пикантная подробность.

Поскольку приятели решили обойтись без адвоката и никакого юридического соглашения между ними не было, один из них умыл руки и отказался платить долги. Его не побили и не убили и скоро он открыл какой-то свой собственный бизнес, говорят, занялся ростовщичеством и своих собственных неплательщиков наставляет на путь истинный железной рукой. Бывший чемпион по восточным единоборствам работает у него debt collector — собирает а вернее всего выбивает долги.

Вернемся к Сашиной истории.

Саша и его жена были достойны друг друга. Оба напрочь отказывались признать, что нас сюда не звали и что МЫ, а не ОНИ должны приспосабливаться к обстоятельствам, оба считали, что обычные постепенная эволюция не для них. Они жаждали революции, хотели всё и сразу. Ну что ж — они в конце концов были достойными детьми России, хотя и евреями.

Что-то бесконечно Маниловское было в их планах и проектах, но они не были помещиками, как герой Гоголя и всё, связанное с ними было бесконечно жалким.

Оба носились с безумными на наш взгляд идеями завоевания Южной Африки, на осуществление которых родственники, проживающие в Канаде, регулярно снабжали их деньгами.

Это была, например вязальная машина, с помощью которой они собирались наводнить рынки Южной Африки безвкусными кофточками и нелепыми салфетками собственного производства.

Это были поездки Саши в Россию для налаживания контактов и организации необыкновенных бизнесов.

Помню, как по просьбе Лайлы З*, нашей доброй на том давнем этапе феи, мы с женой сопровождали её в дом, где жила семья Саши. Мы нужны были Лайле как переводчики, но в основном в качестве сопровождающих, что то вроде охраны. Лайлу можно было понять — дама из еврейского светского общества должна была навестить семью проживающую в (фи! Даже неприлично выговорить!) Хиллброу. Она привезла Сире (так звали Сашину жену) что-то собранное еврейской общиной для их дома и детей. Поскольку Саши не было дома, таскать весь этот хлам на третий этаж пришлось мне. Закончив и порядочно запыхавшись — не мальчик всё-таки — я вышел на балкон выходящий в замусоренное и зловонное пространство между домами. Больше половины и без того небольшого балкона занимало что-то покрытое брезентом.

«Где Саша?» — спросил я вышедшую со стаканом воды для меня Сиру.

«В России! По бизнесу» — излишне лаконично ответила она.

«А это что?» — я указал на таинственный предмет.

Тут Сиру прорвало. Опускаю ее эмоции и риторические вопросы типа — что она должна с этим делать. Суть её рассказа была в том, что Саша прислал из России надувной спасательный плот с идеей продавать эти плоты водным туристам.

Нужно знать реалии Южной Африки, чтобы понять весь невероятный юмор этой идеи.

Южная Африка — страна, где почти все реки, включая Лимпопо, гораздо меньше, чем это плавучее сооружение, а пригодные для плавания по своим габаритам две — три реки, настолько щедро оснащены порогами и перекатами, что сплавляться по ним на надувном плоту (который в силу несамоходности может быть пригоден только для пассивного путешествия вниз по течению) просто невозможно.

Нужно сказать, что при всей похожести муж и жена имели важное различие. Сира всегда работала. Саша не работал никогда. Сира была единственным кормильцем семьи, тягловой лошадью. Она работала тяжело, вплоть до голодных обмороков, работала на грязных, низкооплачиваемых работах, в перерывах между обмороками вынашивая хрустальные идеи. Например на одном этапе она решила поступить ни больше ни меньше как на факультет психологии Йоганнесбургского университета и закончить его без отрыва от обмороков за два года. На наши робкие напоминания, что молодым людям, чей английский является родным и на очном отделении нужно четыре года, чтобы осилить полный курс, Сира невозмутимо и лаконично отвечала.

«Ну, они же идиоты!»

Саша полностью был погружен в мир идей и когда однажды решил все-таки устроиться на работу, реальный мир оказался настолько шокирующим для него, что у него поднялось давление, закружилась голова и на второй день работу он оставил.